Один человек вернулся в США, решив, по его словам, что спецслужбы страны, в которой он работал, следят за ним. (Я сомневался в этой истории: страна, о которой шла речь, была ужасным местом для жизни, и я подозревал, что он сделал это только ради своей семьи). Когда он покинул страну вместе с семьей, то не потрудился сообщить в штаб-квартиру, где он находится и что делает. Сначала они уплыли из страны на корабле, потом пересели на поезд и самолет, передвигаясь по извилистому маршруту, так что оперативнику потребовалось несколько дней, чтобы вернуться в США. Штаб-квартира была охвачена паникой. Человек вместе со своей семьей застряли в Оуквуде на полтора года. Конечно, использование этого места в качестве орудия наказания что-то, да и говорит о желательности длительного пребывания в нем.

*****

В последние дни нашего курса обучения один из руководителей штаб-квартиры с запозданием понял, что Макс когда-то был в ЦРУ военизированным «пехотинцем», и предположил, что это сделает его непригодным для работы в качестве оперативного сотрудника под неофициальным прикрытием, поэтому захотел отстранить его от учебы и отправить обратно в военизированную группу. Максу хотелось остаться и он начал бороться.

Пока он вел переговоры с бюрократией, он продолжал свое обучение. В упражнении под названием «Строительный инспектор» слушатель должен был встретиться с инструктором, выступающим в роли слобовийского агента. Во время «встречи» раздается стук в дверь — это стучит другой инструктор, выступающий в роли слобовийского строительного инспектора. Упражнение простое. Правильной линией поведения здесь будет оставаться спокойным и спрашивать, чем вы можете помочь инспектору, чтобы у тогоо не возникло подозрений, и он не вызвал полицию.

Макс посчитал, что он уже достаточно натерпелся от дураков, поэтому сказал:

— Уходите! У меня нет на вас времени!

«Строительный инспектор» пришел в ярость и попытался прорваться внутрь. Тогда Макс положил ладонь на лицо инструктора и вытолкнул его из комнаты с криком:

— Убирайся отсюда, мудак!

Наш товарищ получил неудовлетворительную оценку, но жестокость его реакции так напугала преподавателей, что критика его поведения была на удивление сдержанной.

Возможно, благодаря такому случайному совпадению ему удалось убедить штаб-квартиру разрешить ему остаться в программе подготовки.

*****

Ближе к концу курса обучения Макс был убежден, что в финале будет проведено кульминационное упражнение, включающее в себя несколько дней и ночей испытаний, — что-то, что заставит нас напрячься до предела и даже больше, — и с нетерпением ждал этого. Я же не понимал, почему курс, до сих пор протекавший как ленивая река, вдруг должен стать сложнее, и по мере приближения времени выпуска подначивал его:

— Осталось три дня, Макс, как ты думаешь, насколько сложным они будут?

Наконец с громким «бла» курс закончился.

На церемонии вручения дипломов Роджер сказал:

— Знаете, вы, ребята, были хорошей компанией, но вы бы видели следующую учебную группу. У этих ребят потрясающая квалификация. Они будут лучшими из всех, кто у нас когда-либо был.

Спасибо, Роджер. Мы все могли это предвидеть.

На нашей церемонии также присутствовали директор ЦРУ и некоторые другие мандарины Управления. Выпустилась вся группа. Насколько я знал, окончательного рейтинга у нас еще не было, но на праздновании в тот вечер в ближайшем баре один из одногруппников отвел меня в сторонку и сказал:

— Инструкторы поставили меня на первое место в группе.

Другой одногруппник тоже признался:

— Гарри сказал мне, что я лучший выпускник в группе.

Ему вторил отстающий одногруппник:

— Только что разговаривал с Роджером. Он сказал, что я занял первое место в нашей группе.

Выходя из туалета и все еще застегивая ширинку, Йона произнес:

— Эй, Ишмаэль, а ты знаешь, что я был лучшим в классе?

Я решил, что если так много людей находится на вершине, то я, конечно, должен быть в самом низу.

— Сегодня я узнал, что занял последнее место в группе, — сообщил я.

До Макса дошли слухи, что я занял последнее место. Окликнув меня перед группой наших сокурсников, он ткнул меня пальцем в грудь и сказал:

— Сэр, вы лжец! Это я занял последнее место в группе!

— Мой друг, мне очень жаль, но ты ошибаешься. Ни кто иной, как директор по тайным операциям сообщил мне, что я занял последнее место в выпуске.

— Ишмаэль, прекрати врать! Директор Центрального разведывательного управления лично сообщил мне, что я занял последнее место.

На следующий день мы попрощались с нашими инструкторами. Они научили нас всему, что знали сами. Мне показалось, что курс обучения можно было бы сделать немного короче, но инструкторы были хороши. Моя учебная группа была распределена по отделениям, расположенным на территории США, для дальнейшего обучения на рабочем месте. Я сразу же отправился на новое место, стремясь к лучшей жизни с помощью шпионажа, но мои одногруппники задержались здесь еще на несколько дней.

Йона, оказавшись на опустевшей конспиративной квартире наедине с единственной нашей одногруппницей, загнал ее в угол со словами: «Ты же знаешь, что хочешь этого!». Он чувствовал ее сигналы желания на протяжении всего курса обучения; теперь же им представилась такая возможность. Оказалось, что она не подавала никаких сигналов, и оттолкнув его, девушка выбежала из офиса. Она была помолвлена и собиралась выйти замуж. Мы все были знакомы с ее женихом.

По окончании курса я сдал языковой тест Государственного департамента по немецкому языку и по шкале от одного до пяти, где три — свободное владение, а пять — родной язык, получил четыре с плюсом по чтению. (Иногда я просил жену открыть немецкий словарь и попытаться найти слово, которого я не знал). Мой балл за восприятие был три, за разговорную речь — два, но мне не с кем было практиковаться. Воодушевленный результатами теста, я сразу же обратился к изучению арабского языка.

Год обучения прошел не так уж плохо. Я добился хороших успехов в изучении двух иностранных языков, окончил курс подготовки оперативного сотрудника, завел несколько хороших друзей, а в моей семье появился ребенок. И все же я думал только о том,