Я смотрел на себя, но себя не видел и думал о том, что пока нам везет в том, что удается избегать столкновений. Страшно подумать и представить, что будет, если это случится. И вдруг я подскочил на диване от удара, а следом еще удар. Я выскочил из каюты в центральный пост и закричал: «Аварийная тревога! Всплывай на 30 метров. Осмотреться в отсеках». Первая мысль – столкнулись с лодкой. Нет, удар был сильный, но в то же время какой-то мягкий. По докладу горизонтальщика, наша лодка шла на глубине 50 метров с деферентом 1° на корму и после удара подвсплыла на полтора метра. Из всех отсеков доложили, что осмотрелись, замечаний нет. Если предположить, что столкнулись с китом, то их в этом районе не должно быть. Управляется лодка хорошо. Решил отойти подальше от этого места. Столкновение осталось загадкой. Дали отбой аварийной тревоге и объявили боевую готовность № 2 подводная.

3 января штурманская боевая часть приподнесла «подарок» – вышел из строя подшипник преобразователя гирокомпаса. Гирокомпас остановился. Надо менять подшипник, но снять его не удается, нет съемника, а другими способами не получается.

– Перейти на магнитный компас, – сказал я.

– Оптическая система передачи изображения картуши запотела, и разобрать цифры не удается, – ответил штурман. Сам магнитный компас на мостике, и пользоваться им в подводном положении невозможно. Плывем вслепую, не зная, куда плывем. Решил на время ремонта преобразователя ходить пологой циркуляцией. Поставили руль прямо, и мотор одного борта давал нам циркуляцию. Были привлечены все имеющиеся умельцы, но подшипник заменить не удавалось более суток.

4 января гидроакустик доложил, что слышит шум дизельной подводной лодки, идущей под дизелем.

Я вошел в рубку акустика и услышал ритмичный стук, как будто к лопасти винта прикрепили молоток. Решил подвсплыть под перископом и посмотреть. На перископной глубине приказал инженер-механику удифферентовать лодку без хода так, чтобы можно было плавучесть регулировать подъемом и опусканием перископа. Так и сделали, но в перископ ничего не было видно, похоже, что эта английская лодка была за горизонтом и в перископ не видна. За это время наши радиоразведчики перехватили и радиограмму, в которой говорилось, что «буи осмотрены, второй буй сдвинут». Это навело меня на мысль, что это мы сдвинули буй, столкнувшись с ним.

Войдя в назначенный нам район боевого дежурства, я приказал штурману прокладку в районе вести на карте-схеме с крупным масштабом и ежесуточно снимать копию на кальку, иначе через несколько суток трудно будет разобраться в прокладке. Мне не давал покоя еще один вопрос. Почему все подводные лодки, шумы которых мы услышали, двигались не прямым курсом, а отворачивая в сторону. Возможно, что здесь какая-то система. Я попросил штурмана наложить суточные кальки друг на друга. Когда мы это сделали, то пути маневрирования обнаруженных лодок выглядели так, как будто вначале они двигались в одну и ту же точку, а не доходя до нее несколько кабельтовых, сворачивали в сторону, и таких точек, судя по пути маневрирования, просматривалось две, а когда мы нанесли место, где столкнулись с чем-то, то это место совпадало с одной из точек, от которой лодки отворачивали в сторону. Мы предположили, что в этих точках установлены буи с углублением 50 м, и одного из них мы коснулись килем, т. к. шли в это время с дифферентом 1,5° на корму. Такие буи для отработки подготовки лодок известны, и размеры их по высоте до нескольких метров. Если наша догадка верна, то, вероятно, в этом районе находится полигон боевой подготовки атомных подводных ракетоносцев США.

8 января лейтенант радиоразведчик сообщил мне, что готовится большое учение военно-морских сил НАТО под кодовым названием «Вендетта».

А 10 января мы получили приказание возвратиться в базу. Мы покинули наш район с чувством исполненного долга. А в ночь с 11 на 12 января мы почувствовали, что учения начались. Мы пытались всплыть в крейсерское положение, нам нужна была зарядка аккумуляторной батареи, но как только мы всплывали на перископную глубину и выдвигали антенну поисковой радиолокационной станции, то сразу же обнаруживалась работа самолетных РЛС. Снова приходилось погружаться. Ясно было, что в воздухе находятся постоянно самолеты и производят поиск цели. Плотность аккумуляторной батареи была очень низка, и мы решили удифферентовать лодку без хода на глубину 50 метров и отдать себя Северо-Атлантическому течению, тем более, что нам было по пути. Таким образом мы плыли четыре часа. И когда всплыли на перископную глубину и провели работу чужих РЛС, то сигнала не было, и мы, пользуясь темнотой, решили всплыть и подзарядить аккумуляторную батарею.

13 января мы окончили форсирование рубежа ПЛО благополучно, а 14 января пересекли нулевой меридиан, но уже с юга на север. Мой «Ромео» будто почувствовал, что возвращается в родные места, и бежал бодро, ничего у него не болело, и у экипажа тоже было настроение хорошее, как всегда, когда идем в базу с чувством выполненного долга.

Александр Дацюк

Дацюк Александр Владимирович родился 20 января 1955 г. в г. Одессе. Окончил Киевское высшее военно-морское политическое училище (1978), Военно-политическую академию (1987). Проходил службу на Северном флоте на кораблях соединения охраны водного района (1978–1980), на дизельных (1980–1984), а затем атомных подводных лодках (1984–1994). Имеет опыт 8 боевых служб. Капитан запаса 1-го ранга. Награжден орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й степени и 14 медалями. После увольнения в запас окончил Одесский государственный экономический университет и Национальный центр подготовки банковских работников Украины (г. Киев). В настоящее время работает начальником Одесского областного управления Государственного сберегательного банка Украины. Женат, имеет двоих сыновей.

Из цикла «Атомоходчики»

С новым годом, дорогие дети!

В соединении атомных подводных лодок подготовка к новогодним праздникам традиционно складывалась из стандартных мероприятий: составление графика дежурств, подготовка и украшение помещений, организация праздничного стола для матросов и старшин, поздравление личного состава, определение места праздника для семей офицеров и мичманов и др.

Не последним мероприятием в этом длинном списке была организация поздравления детей членов экипажа. Считай, на ракетоносце чуть больше ста офицеров и мичманов, из них процентов 80 уже женатые. При этом, не понятно по каким причинам, не припомню случаев длительного