Двенадцать трупов лежали в лужах крови. Кровь забрыз­гала и стены подвала дома Ипатьева, она всколыхнула всю Россию, сотрясла всю ее историю, она стала грозным пре­дупреждением и всем пока еще уцелевшим тронам в Евро­пе, которая пребывала в состоянии полного разброда.

Когда убийцы набрасывались на окровавленные одежды мертвецов, откуда охватившее их пламя высвобождало спря­танные драгоценности, — сапфиры, изумруды, бриллианты, Александра, которой они были теперь абсолютно не нужны, в эти мгновения возносилась в свое истинное царствие. Она уносила в него с собой своего горячо любимого мужа — Ни­колая, своих детей. Их великая любовь, сохранившаяся до конца их искупительной жизни, была чем-то просто скан­дальным, чего не могла вынести в силу вульгарности своих чувств ни одна так называемая элита в мире.

Очень скоро в воображении народа и тех немногих вы­живших слуг императрицы возникла фантастическая карти­на, — Александра, крепко прижав к груди своего ребенка, цесаревича, бросилась с ним в громадный костер, разведен­ный в сибирском лесу.

Крестьяне из деревни Копятки долгое время распускали слухи о том, что в лесах в округе, где были сожжены трупы невинных жертв, постоянно происходили чудеса.

* * *

Смогли я своей книгой внести какой-то вклад в жизне­описание Солнышка Николая, этой русской императрицы, которая никогда ни на что не жаловалась, и всегда только стремилась* любви; она была слишком молодой, чтобы идти на компромисс и слишком наивной, чтобы полагать, что часто человек желает такого счастья, которого он не может ни дать, ни получить, и тогда он за это начинает мстить сво­ими дурными поступками, ложью и глупостью.

Мой отец после гибели Александры был ее рыцарем, ее слугой, и я продолжаю его молитвы, прося у Господа немно­го больше справедливости и немного больше любви к пос­ледней русской царице.

Сан-Жорж, Париж, декабрь 1986г.