Он замолчал. Очевидно, пришло время мне что-то сказать.

«Так значит, ты ничего не увидел?»

«Вообще ничего. Но я не был разочарован. Ну, то есть был немного. Кто втайне не хочет увидеть ангела?» Его рука потянулась за варевом. «Но затем, как раз перед первыми лучами солнца, я должен был отправить ситреп[27] о том, что мы разведали цель. После того, как я это сделал, я не стал вынимать наушник и начал слушать Всемирную службу[28]».

«Я дождался конца новостей, а затем объявили следующую программу. В ней рассказывалось о парне, который во время Второй мировой войны служил в бомбардировочном командовании. Возник спор, как он может совмещать то, что он делал во время войны, и свою роль ученого с его религиозными убеждениями. Ему зададут три вопроса…»

Фрэнк поднял палец. «Во-первых, как бог мог создать мир за несколько дней, если как ученый он должен согласиться, что мир развивался на протяжении эпох?»

Второй палец. «Во-вторых, как он мог верить в божью любовь, когда он видел столько страданий? И в-третьих», — теперь он поднял три пальца, как будто я не мог его слышать — «как он мог быть летчиком в бомбардировочном командовании и христианином? Христиане ведь не убивают людей, не так ли?»

Фрэнк улыбнулся мне. Я задумался, как бы перевести разговор на тему ремонта дома или цены на древесину в Понтралисе.

«Знаешь, Энди, я просто лежал там в своем мешке, наэлектризованный. Мои три вопроса! Этот человек собирался на них ответить! Не был ли это тот знак, о котором я просил?»

Я забрал у него варево и мне достался последний глоток. Возможно, бог и существовал: в осадке все еще оставалось немного нерастворенного сахара.

Фрэнк ждал, что я задам очевидный вопрос, но я внезапно оказался несколько занят. Я начал ощущать некий дискомфорт промеж ног. Я почесался сквозь мокрые камуфляжные штаны. В джунглях вас всегда что-то кусает, но тут ощущение было другим.

Я постарался уделить ему все свое внимание. «Так он им ответил?»

«Да! Во-первых, он сказал, что нет противоречий между Библией и любыми научными доказательствами эволюции. Библия объясняет, почему был создан мир, а наука просто начинает подсказывать, как он был создан. Все наши научные знания часто неверны или неполны, и все эти так называемые определенности, на которых мы воспитывались, были опровергнуты последующими открытиями. Все, в чем мы действительно можем быть уверены, это в степени нашего собственного невежества. Вот и все, Энди. Это имеет смысл?»

Я не хотел говорить «да». Я чувствовал себя, будто нахожусь на сеансе сопротивления допросу: если я дам прямой ответ, то могу оказаться подписан на ежедневные чтения библии или что-то в этом роде. Я изобразил неопределенный кивок.

«В начале библии бог создает мир за шесть дней. Нигде не сказано, что день, это двадцать четыре часа, не так ли? День может быть эпохой, как и предполагает эволюционная теория. Так что для Бога днем может быть и миллион лет. Кто знает?»

«А как же страдания, Фрэнк? Почему он это одобряет?»

Чтоб меня, я и сам немного страдал. Зуд между ног превращался в нечто большее, чем просто зуд. Ощущение было, будто что-то вонзает в меня зубы. Я горел.

10

Фрэнк нахмурился, пока я копался у себя в штанах. «Все это план божий. В страдании есть свои плюсы. Только познав боль, мы можем испытать настоящую радость. Боль — необходимая часть нашего существования».

Я снова кивнул, но мои мысли были заняты моей собственной болью, а не горестями мира. В джунглях я носил под камуфляжными штанами лайкровые велосипедные шорты, чтобы не натереть яйца, и именно на них были сосредоточены мои мысли. Я сгорбился в пончо, дергая ногами вверх-вниз, и яростно чесался. «Мне нужно будет подумать об этом, приятель».

«Человек роняет молоток кому-то на ногу-то и травмирует палец. Предположим, бог вмешается, чтобы спасти палец. Этот человек никогда не будет ответственно обращаться со своими инструментами. Он продолжит ронять молотки повсюду и травмировать людям ноги. Когда я это осознал, это было откровением».

«Окей. А как насчет главного: быть христианином и солдатом?»

Он улыбнулся. «Легко. Солдаты играют важную роль в Новом Завете. Они божьи агенты, обеспечивающие подчинение власти и общее благо. Солдаты предназначены, чтобы нести злодеям кару божью. Я действительно верю в это, Энди. Я верю, что Полк существует для борьбы со злом. Именно это и говорил этот человек. Эти слова сделали солдатскую службу благородной, важной миссией».

Я расстегнул штаны. Мне придется покопаться, чтобы выяснить, что происходит. В общем, Фрэнк мог думать, что ему вздумается, но я определенно не считал вступление в Полк благородным делом. Я был здесь не для того, чтобы обрушивать божью кару на злодеев. Для меня все это было немного тяжеловато — я был тут только третий день.

«Это как с посольством, Энди».

«Ты был там?»

«Мне было двадцать три, самый молодой солдат на той работе. Террористы убивали людей, и их нужно было остановить. Иногда убийство — лучший способ спасти жизнь». Лицо Фрэнка сияло. «Я был ошеломлен. Я подошел к Ларри и потряс его, чтобы разбудить. Я сказал: «Ларри, помолись со мной». И он помолился. Он молился, я повторял за ним. Я извинился перед богом за то, как я жил до этого. Я сказал богу, что понял, что все было неправильно. Я был эгоистичным и причинял боль людям, и я отвернулся от бога. Я попросил у него прощения. Я хотел, чтобы он помог мне жить по его законам, и все, что я считал важным, больше не было таковым. Важен был бог».

Он взял горсть мусора. «Посмотри на этот лес — каждый листок, каждую веточку. Это произведение искусства, Энди. Я вижу руку господа во всем, чего раньше даже не замечал. Все выскакивает предо мной, желая быть замеченным. Все выглядит по-другому теперь, когда я христианин. Я верю, что я в каком-то смысле был избран».

Я верил, что и я тоже. Когда Фрэнк взял свою сумку с «Клеймором», я спустил штаны и почувствовал, как что-то скатилось вдоль моей правой ноги. Мне хотелось хорошенько почесаться и убедиться, что там внизу все