Она знала, что основной способ заработка блогеров на YouTube – программа AdSense, но сначала надо было набрать тысячу подписчиков и четыре часа просмотров за год, чтобы тебя к ней допустили. Выполнив условия, ты начинал зарабатывать деньги, когда кто-нибудь смотрел видео или кликал на рекламу в нем. Руби поставила себе цель набрать эту тысячу подписчиков – добиться золотого билета в высшую лигу.

– Сегодня я снимаю внеочередное видео, чтобы сделать объявление, – сказала она 9 июля 2015 года в своем «специальном» ролике. – Мы достигли планки в тысячу подписчиков! Я невероятно счастлива – особенно с учетом того, что еще в прошлом месяце их было 142.

На то, чтобы набрать заветную тысячу, у нее ушло полгода.

Очень скоро мы начали осознавать, что проект Руби на YouTube грозит перевернуть нашу жизнь с ног на голову. Я сидела за кухонным столом и кормила младшую сестру яблочным пюре, когда Руби ворвалась в кухню, раскрасневшись от удовольствия.

– Шари, ты не поверишь! – воскликнула она. – Наша маленькая леди стала новой интернет-сенсацией!

Она выхватила мою сестру из детского стульчика и подкинула в воздух.

– Ты о чем, мам?

– Помнишь то видео, где она вылезает из кроватки? Оно завирусилось! Пятьдесят тысяч просмотров, и количество растет!

– Вау, это… много народу.

Я ничего не понимала. Моя сестра в своей детской в первый раз вылезла из кроватки. Что в этом особенного?

Руби расхохоталась и поцеловала сестру в пухлую щечку.

– Разве не потрясающе? Столько людей интересуются нашей семьей!

Глядя, как она чуть ли не танцует по кухне, я испытывала крайне неприятное предчувствие. Мы и без того жили как в реалити-шоу; если видео завирусилось, мы что, теперь выйдем в прайм-тайм?

Несколько месяцев то видео с кроваткой продолжало набирать популярность. Количество просмотров исчислялось уже миллионами. Десять миллионов. Двадцать. К концу года невероятные пятьдесят миллионов человек заглянули в нашу жизнь.

Тем временем количество подписчиков тоже росло. К сентябрю их стало пять тысяч. К апрелю – 100 000, к августу – 400 000. Невероятный охват, от Луизианы до Лаоса, от Кентукки до Кении. Это было как во сне.

Наблюдая за тем, как растет наша аудитория, я не могла поверить, что за каждой цифрой стоит живой человек, которому нравится смотреть видео вроде «Пауки, червяки и улитки, боже мой» или «Французские косы самой себе», не говоря уже о фильме ужасов «Урок Шари на пианино», когда Руби в первый раз – и совершенно точно не в последний – сняла мои самые неловкие моменты и превратила их в сенсацию недели.

По мере роста аудитории я все больше укреплялась в мысли: когда-нибудь людям это должно надоесть. Когда-нибудь все это закончится, и наша жизнь опять станет нормальной. Тогда мне было невдомек, что нормальная жизнь – роскошь, которую мы оставили далеко позади.

Глава 10

Переделка реальности

По мере развития YouTube-канала менялся и наш дом. Руби активно вкладывалась в ремонт, чтобы сделать наше жилье максимально привлекательным внешне. Прощайте, уродливые желтые стены. Здравствуй, белая краска и натуральное дерево. Стерильно и фотогенично. Руби тщательно декорировала террасу, расставляя по ней стильную уличную мебель, взбивала подушки, покупала атмосферные наружные фонари. Мы даже сняли с дома номер, чтобы не замазывать его каждый раз на видео. В результате получился живописный фасад, идеальный для съемок, но, пожалуй, чересчур идеальный для реальной жизни, – символ нашего превращения из обычной семьи в звезд YouTube.

Для меня каждая видеосъемка становилась пыткой. Я так и не привыкла к ним и не могла расслабиться. Это было как повторяющийся ночной кошмар, когда ты внезапно оказываешься на сцене голая, перед целым морем глаз, которые смотрят на тебя с насмешкой. Подростковый период и так достаточно труден, – а тут еще многотысячная аудитория!

К счастью, в моей новой кошмарной ситуации имелся и плюс – послабления. Я сообразила, что, если чего-то хочу от Руби – разрешения позже лечь спать, новую одежду или возможность куда-нибудь пойти с друзьями, – надо спросить ее, пока камера снимает. Мы заключали сделки из разряда «рука руку моет». Руби хочет, чтобы я была ее счастливой, улыбающейся партнершей по съемкам? Ладно, но не бесплатно. Поездка в торговый центр, освобождение от домашних обязанностей, сверкающий новенький гаджет – то, чего мне хотелось на текущий момент.

Руби пыталась превратить свое коммерческое предприятие в веселье, даже благо для нас.

– Если снимешь, как вы идете есть мороженое, можешь заплатить за все кредиткой «8 Пассажиров», – говорила она. – Только подумай: бесплатная еда и списание налогов!

Какой подросток откажется похвастаться кредитной карточкой, почувствовать себя взрослым и самостоятельным?

Я научилась обходить налоги еще до того, как получила водительские права. Поездки за одеждой, выходы в торговые центры – я узнала, что все это можно списать на деловые расходы. Если я снимала в машине по пути в парк развлечений, даже бензин считался бизнес-тратой. Мне начинало казаться, что мы обманули систему. И почему все вокруг еще не делают контент на детях, снимая все от колыбели до колледжа?

Первой рекламу у нас купила компания, производящая мультиварки. Они прислали нам свою красивую технику и продукты, чтобы в ней готовить. После этого как будто открылись шлюзы: товар так и хлынул в наш дом. Одежда, техника, еда – присылайте, мы сделаем обзор.

Бывали дни, когда приходило столько подарков, что мы не успевали их открывать. Коробки по нескольку дней стояли в холле нераспечатанные.

Мы ездили в полностью оплаченные заказчиком путешествия, всегда с включенной камерой. В одну из наших первых поездок мы побывали в Сиэтле – по приглашению разработчика компьютерных игр. Мы поселились в съемной квартире с видом на залив Пьюджет-Саунд. Это было особенное событие, потому что когда-то Кевин там учился, и поехала вся семья, включая родителей Руби.

Удивительно, насколько изменилась наша жизнь. Когда-то мы делали собственную гранолу, консервировали фрукты и вырезали купоны, чтобы сэкономить. Теперь у нас было столько еды, что мы не знали, куда ее девать. Из семьи, которая гордилась, что выжимает максимум из того, что имеет, мы превратились в тех, кто имеет больше, чем может употребить, и продолжает наращивать обороты.

Я думала об отце, который всегда был