– Хорошо, пап.

– Я останусь с ним. Вдруг ему хуже станет? – предложила Люсия. Отец погладил меня по спине и направился к выходу из комнаты.

– И не прикидывайся, что с тобой всё хорошо! Звони, если что-то будет нужно.

– Понял, понял…

– Отдыхай, сколько хочешь. Вот увидишь: завтра будешь как огурчик. Люсия, идём! Хватит бить баклуши!

Лу продолжала сверлить меня взглядом, даже когда отец выгонял её из комнаты. Её глаза и поджатые губы говорили о крайней степени насторожённости. Сестра уже знает, что со мной такое? Нет, быть такого не может! Но она явно догадывается, в отличие от родителей…

Пусть я не мог подняться, но внимательно прислушивался к звукам дома. Мне нельзя было снова засыпать, потому что ясно, куда приведут меня сны! Но как только дверь закрылась, а голоса стихли, стало куда сложнее держать глаза открытыми. Воздух в комнате тут же запах солью, а кожи коснулся лёгкий бриз, хотя все окна были закрыты. Матрас стал мягче, я почти в нём тонул. Нет, мне нельзя обратно на остров! Я прижал руки к лицу и яростно потёр его. Надо проснуться… Точно, душ! Вот решение!

Я кое-как доплёлся до ванной, стянув по дороге одежду. Я собрал всю волю в кулак, стиснул зубы и вывернул кран холодной воды до отказа. Как же я был рад, когда из груди вырвался зверский вопль! Душ сделал своё дело, но зато впереди меня ждали долгие часы в пустом, безмолвном доме, без какого-либо понятия, чем заняться, и это была проблема. Кошки так мирно посапывали прямо перед моим носом, как будто нарочно хотели уязвить меня.

Чтобы хоть как-то себя развлечь, я запарил кофе с четырьмя ложками сахара и приготовил миску попкорна, потом немного поиграл в видеоигру. Но даже тогда я не мог отделаться от мысли об острове и ребёнке, которого мы там нашли. Что, если он всё-таки прав? Так уж и плохо видеть всё время один и тот же сон? Скорее, мне претила зверская усталость, которая не позволяла нормально жить дальше. А что, если там, на маяке, прячется кто-то гораздо сильнее нас? Может быть, и правда лучше не будить лихо, пока оно тихо?

Кресло подо мной раскачивалось… и вот это было уже не кресло, а волны, набегающие на пляж. Воздух в гостиной стал влажным, сделав кожу липкой. Я попытался сосредоточить взгляд на стенах, столе, телевизоре – только бы не заснуть! Но это не так просто сделать, когда по комнате плавают золотые рыбки! Только они были уже не те, что окружали нас в первые дни путешествия: у этих чешуя была жёстче, их глаза были красными, а огромные пасти усеивали белые, острые, как иголки, зубы…

Но вдруг всё исчезло – и вода, и рыба, и влажный воздух. Иллюзии разметало дуновение свежего ветра. Я вдохнул полной грудью. Вокруг снова был обычный воздух! А я был дома, в гостиной, цел и невредим – и никакого острова! Я пытался сообразить, что произошло, когда до меня донёсся голос из прихожей:

– Ты должен мне всё рассказать! – Люсия хмурилась и говорила так твёрдо, что мне оставалось только кивать.

Официантка в «Макдоналдсе» жестом дала нам понять, что прекрасно знает, что в этот час мы должны учиться, но она не собирается тратить время, чтобы сделать нам выговор. Она лишь смерила нас укоризненным взглядом и подтолкнула поднос.

– С вас два пятьдесят. Картой или наличными?

– Наличными, – ответила Люсия, как будто у нас и впрямь были варианты.

Я забрал поднос, пока она расплачивалась за свой «Аквариус» и «Колу» с кофеином для меня. Мой напиток был таким водянистым, что я не знал, будет ли от него хоть какой-то эффект. В кафе почти не было людей, так что свободных столиков было полно. Лу разместилась на скамейке, а я опустился на стул напротив. В любой другой раз я бы начал ныть, что она заняла самое удобное место, но сейчас я был слишком уставший, напуганный и дёрганый. Поэтому я уставился на руки сестры и размышлял, сможем ли мы найти общий язык или окончательно разругаемся.

– Надо было заказать картошки, – пробубнил я.

– Можешь пойти и взять себе, если хочешь. А я коплю на книжку.

– Ты всегда на них копишь, – слегка улыбнулся я в ожидании раздражённого ответа, но Лу, судя по всему, занимало совсем другое.

– Что с тобой такое?

– Тебе это неинтересно.

– Я прогуливаю занятия не для того, чтобы ты тут умничал! – проворчала сестра.

– Я не умничаю. Просто…

– Только не вздумай говорить, что не хочешь меня волновать и портить мне настроение! – ткнула она пальцем мне в грудь и добавила угрожающе: – Потому что твоё идиотское решение держаться от меня подальше меня очень обижает!

– Причин много. В прошлом году ко мне придирались…

– И ко мне тоже! Люди придирались к Лауре из-за стимулятора и к Эду из-за его акцента. Я знаю, что тебе тяжело, но никакие злые дети не смогли сделать мне так больно, как ты! Я скучаю по своему брату, Лазарь. Неужели я прошу слишком много – просто поговорить со мной, а не воротить нос!

– Я не хочу, чтобы над нами смеялись! Тебе ведь тоже тяжело, – извиняющимся тоном произнёс я.

– Даже если и так, ты не имеешь права сторониться меня!

– Извини, пожалуйста, – тихо и совершенно искренне произнёс я. Лу это отметила и кивнула.

– Просто не делай так больше.

– Хорошо. Обещаю.

– Тогда расскажи мне о путешествии, – попросила она, наклонившись ближе.

– Но когда я сказал тебе про Эрика и Ракель, ты расстроилась! И я не хотел… Да, понимаю, я решил всё за тебя, – я дёрнул плечом. – Но я не хочу тебя огорчать!

– Да. Я расстроилась, – ответила Люсия, закусив губу, – но это была не обида, а… зависть. Потому что у тебя есть крутой дар, а у меня нет. И сперва я думала, что эта вещь такая редкая, что у меня её просто не может быть… И тут ты рассказываешь про брата с сестрой, которые странствуют в снах вместе!

– Вот поэтому я и не хотел тебя обижать своими историями.

– Но ты же не виноват, – вздохнула сестра, потягивая напиток. – Но я хотела знать! С нами столько странностей произошло за последние дни, что когда я это услышала, то почувствовала себя маленькой девочкой, которую оставили дома, когда вся семья ушла гулять.

– Мне надо было лучше выбирать выражения…

– Нет, хорошо, что ты мне всё рассказал. Эти путешествия, может, и