Валерий Квилория
Мороз Иваныч и Морозко
В канун Рождества встретились два Мороза. Один настоящий – Мороз Иваныч, а другой – Морозко из холодильника. Уселись по разные стороны кухонного окна – уличный Мороз снаружи, а домашний Морозко изнутри – и давай о жизни морозной разговаривать.
– Я, – говорит Мороз Иваныч, – испокон веку по земле хожу-путешествую.
– А я, – отвечает Морозко, – вечно в четырёх стенах сижу, света белого не вижу. Хоть бы ты чего рассказал.
– Можно и рассказать, – согласился Мороз Иваныч и давай похваляться.
– Твой дом – это и не дом, а так, домишко, – говорит он. – У меня таких отродясь не бывало, но зато есть два громадных ледяных дворца. Один на Северном полюсе, второй – на Южном. Вот я каждый год и хожу из северного дворца в южный. Сначала плыву на льдинах по Северному Ледовитому океану к Северной Земле. Оттуда перепрыгиваю на Таймыр и мчусь на оленях по тундре. Потом иду через тайгу – где на упряжках собачьих, а где и на лыжах. По Байкалу-озеру качусь на коньках. Затем скачу верхом на лошади по монгольским степям. Не доходя до Китая, там, где за дикими горами лежит мрачная пустыня Гоби, я начинаю взбираться вверх, за самые высокие облака.
– Это ещё зачем? – удивился Морозко.
– А потому, что дальше для нас, Морозов, ходу нет. Дальше начинаются субтропики, а ещё дальше – тропики. Там, посерёдке земли, проходит экватор, и солнце на землю в упор смотрит. Из-за этого в тропиках жара стоит несусветная. А за небесным сводом, поближе к звёздам, холод собачий и для Морозов полное раздолье. Так, по земному чердаку, пробираюсь аж за Австралию, а там – прыг! – и в ледяную Антарктиду. Это и есть мой южный дворец.
– Эх, мне бы так, – мечтательно вздохнул Морозко. – Да только в таком долгом пути всю силушку растеряешь.
– Наоборот, – гордо подкрутил серебристый ус Мороз Иваныч. – На Южном полюсе я такой сильный, такой лютый делаюсь, что от моей свирепости железо, как стекло, лопается. А льда у меня там столько накоплено, что я его океанской почтой по всему миру рассылаю. Здоровенные такие посылки – айсберги называются.
Морозко совсем загрустил от такого хвастовства.
– Скажи, – наконец спросил он, – а мороженое ты умеешь делать?
Мороз Иваныч услышал про мороженое и опечалился.
– Не умею, – признался он. – Однажды попробовал, ещё в ледниковый период, и ничего не получилось, только всех мамонтов заморозил.
– Ага! – обрадовался и задрал свой носик Морозко. – Выходит, ты не очень-то и полезный?
– Кто, я неполезный?! – сердито затрещал Мороз Иваныч. – А кто каждую зиму детей радует? Кто из дождя снег делает? Кто на озёрах и реках ледяные катки устраивает? А кто окна чудными узорами разукрашивает? Всё я! А ты сам, – вдруг насупил он брови, – ты сам, этакий махонький да неказистый, чем полезен?
– Я-я? Я неказистый? – чуть не заплакал от обиды Морозко. – Да я… Да без меня бы все продукты перепортились. Это я их зимой и летом от микробов охраняю. Без меня ни один праздник не удался бы. В моём домике столько всякой вкуснотищи, что тебе и не снилось. Смотри, – и он приоткрыл дверцу холодильника…
– Что это у нас на кухне трещит? – спросила мама.
– Это морозы спорят, – ответил папа, – какой из них важней и полезней.
– А какой важней и полезней? – спросили дети.
– Догадайтесь сами, – сказал папа. – А теперь давайте повеселимся – устроим праздничный ужин, который нам Морозко сберёг, а после пойдём во двор и покатаемся с ледяной горки Мороза Иваныча.
