– Всё будет выглядеть правдоподобно только после монтажа, – объясняет им ассистент режиссёра. – Когда все сцены объединят и добавят звук визжащих тормозов, никто и не заметит, что машина стоит!

– Ладно, получилось немного не так, как мы репетировали, – говорит Рабан после первого дубля. – Но тоже неплохо. На всякий случай давайте-ка снимем второй дубль!

Элтон лихорадочно пытается сам привести одежду в порядок, чтобы его не трогали, но костюмерша всё же бежит к нему. Тогда он делает вид, будто ему срочно надо высморкаться, и закрывает лицо большим носовым платком, пока та поправляет на нём капюшон и куртку. И всё равно Конни кажется странным, что никто ничего не подозревает. Почему они не замечают, что это Элтон, а не Рикардо? У них что, глаз нет?!

– Это же Элтон, – шепчет Конни Анне.

– Ты что, с ума сошла? – Анна закатывает глаза. – Это каскадёр. Они и должны быть совершенно похожи!

– Да нет же! – настаивает Конни.

– Все по местам! – кричит Рабан в мегафон. – И полнейшая тишина, прошу вас!

Конни и все остальные снова бредут в школу.

И вот начинается второй дубль. Камаль выбегает из школы, одноклассники бегут за ним следом и становятся свидетелями аварии.

На этот раз Элтон очень старается сделать всё так, как репетировали с Рикардо. Когда он приземляется на капот машины, раздаётся жуткий звук, но он продолжает катиться, а потом взлетает в воздух по высокой дуге, чтобы приземлиться на мат с громким хлопком. Но мат в кадре, конечно, никто не показывает.

– Отлично, материала хватит, – считает режиссёр.

Элтона тут же со сцены как ветром сдувает.

Позже, когда Рикардо уже переоделся и пришёл попрощаться, Элтон появляется вновь.

– Классный трюк, – говорит он, хлопая Рикардо по плечу.

Тот широко улыбается Элтону:

– Да уж, я тоже считаю, что ничего так получилось!

На сегодня остаётся снять всего одну сцену. Конни вдруг видит, что Элтон стоит перед своим фургончиком в одиночестве. Не раздумывая, она идёт к нему.

– Ты же этот трюк сам выполнил. Правда?

Элтон смотрит на неё испуганно. Но очень быстро овладевает собой.

– Да что ты несёшь?

– Я всё видела, – настаивает Конни.

– Я что, дурак, по-твоему, такое сам делать? Это же опасно! У меня с головой всё в порядке! – утверждает Элтон.

Но Конни ему не верит.

– Другие сцены ты играешь куда лучше, – говорит она.

Элтон яростно сверкает глазами:

– Ты рехнулась, честное слово!

Он исчезает в фургончике, сильно хлопнув дверью.

«Вот дурак!» – думает Конни. Она не верит ни единому слову Элтона. В конце концов, она всё видела собственными глазами.

По крайней мере, Элтону крупно повезло. А ведь могло быть и совсем иначе. Хорошо ещё, что всё благополучно закончилось!

Но зато вскоре происходит новое несчастье…

Не повезло

На следующее утро Элла появляется на съёмочной площадке с синим гипсом на руке.

– Что стряслось? – хватается за голову ассистент режиссёра.

– Я со скейта упала. И руку сломала, – едва слышно бормочет Элла.

– Ну и дела! – Ассистент срывается с места и убегает.

– Очень больно? – сочувственно спрашивает Конни.

– Да ничего, – отвечает Элла. – Бортик этот дурацкий. Я об него запнулась и как хлопнусь локтем! – Она ощупывает свой гипс.

– Ты что, без налокотников ездишь? – в ужасе спрашивает её Анна.

Элла смотрит на неё с презрением:

– А ты что, в налокотниках? С ними же не круто!

– А гипс – это круто? – встревает Билли.

В этот момент входит Рабан ван Ротенбом.

– Просто катастрофа!

– А нельзя мне сыграть с гипсом? – умоляющим голосом спрашивает Элла. – Алина и по сценарию могла бы сломать руку.

Режиссёр на секунду задумывается.

– Нет, к сожалению, в историю это не впишется. Да и сцена, в которой Алина летит с Камалем к нему во дворец, с гипсом будет совершенно не романтичной.

– Неужели ничего нельзя придумать? – нерешительно спрашивает Элла.

Режиссёр качает головой.

– Его снимут через четыре недели! – Элла с мольбой смотрит на Рабана.

Тот кладёт ей руку на плечо.

– Мне очень жаль, но столько ждать мы никак не сможем.

Нижняя губа Эллы дрожит, а по щеке ползёт слеза. Она разворачивается и выбегает из комнаты.

– Элла! – Рабан и другие взрослые спешат за ней.

Конни стоит и молча рассматривает свои кроссовки. В животе у неё всё сжалось. Ну и что, что Элла была с ней не особенно приветлива. Всё равно Конни её ужасно жалко.

А вот Анна не спешит сочувствовать Элле.

– Как думаете, – взволнованно спрашивает она, – может, на её роль возьмут кого-то из нас?

– Вот бы классно, – говорит Инес. – Меня, например. По-моему, я больше всех похожа на Эллу!

– Что? – кричит Анна. – Да ни капельки ты на неё не похожа!

А Конни всё никак не может забыть дрожащую губу Эллы.

– Погодите вы! Может, найдётся какое-то решение. – Она старается говорить уверенно.

– Да ладно, её уже выгнали! – утверждает Марина.

– Посмотрим! – упорствует Конни. – Ну разве так можно? Они же не могут просто так Эллу прогнать?

Крис вообще ничего им про Эллу не говорит и репетирует с ними, как и в любой другой день. Причём настолько сосредоточенно, что Конни на какое-то время забывает обо всём.

Но за обедом она принимается искать Эллу. Даже стучится в дверь фургончика, в котором Элла устроилась вместе с Космеей.

Космея приоткрывает дверь.

– Чего тебе тут нужно?

– Ты не знаешь, что с Эллой? – спрашивает Конни.

– Её Рабан домой отправил. – Космея с сожалением пожимает плечами. – Она в этом фильме больше не снимается.

У Конни пересыхает во рту. Бедная Элла!

Услышав такую новость, Анна тут же краснеет от волнения:

– Слушай, Конни, это же наш шанс!

И она оказывается права. На следующее утро, поприветствовав всех, режиссёр со вздохом говорит:

– Итак, нам нужна новая Алина. Мне кажется, что проводить большой кастинг смысла нет – у меня тут целая труппа отличных актёров. Одна из вас и станет Алиной.

По залу проносится гул. Кого же выберут?

– Ничего себе! – Анна хватает Конни за руку.

– Я ведь вас уже немного знаю, – продолжает Рабан. – А вчера вечером ещё раз посмотрел ваши видео. Я хотел бы, чтобы три девочки сыграли мне одну небольшую сцену. У вас будет примерно полчаса на подготовку, а потом начнём.

– Всего три? – Анна бледнеет, а потом опять краснеет, потому что слышит своё имя.

– Анна, Конни и Инес, – перечисляет Рабан. Он выдаёт каждой по листочку с небольшим диалогом между Алиной и Камалем.

– С ума сойти, да? – Анна ужасно взволнована. Да и Конни внезапно чувствует, что у неё вспотели ладони.

Для репетиции им дают целую комнату.

Конни лихорадочно учит текст, а заодно прикидывает, как она будет его произносить. Теперь у неё уже есть небольшой опыт, и она надеется, что получится действительно хорошо. Ну, по крайней мере, лучше, чем на кастинге.

– Эй, Конни? – Когда им уже пора идти, Анну вдруг словно осеняет какая-то мысль. – Слушай, будь другом, сыграй похуже, а? Тогда у меня будет больше шансов получить эту роль!

Конни смотрит на неё с изумлением.

– Ты хочешь, чтобы я нарочно сыграла плохо?

– Ну да! – кивает Анна. – Я мечтаю сыграть Алину!

– Что? – задыхается от возмущения Конни. – Ты, конечно, моя лучшая подруга, но…

– Да без меня ты бы сюда вообще не попала! – ядовито напоминает Анна.

– Слушай, перестань! – У Конни дыхание перехватывает.

В это мгновение открывается дверь:

– Анна, пойдём, пожалуйста!

По пути Анна подходит совсем близко к Конни.

– Только посмей получить эту роль! – шипит она еле слышно.

– Да уж, хороша у тебя подружка, – говорит Инес, когда они остаются вдвоём.

Конни кивает. Ей очень-очень плохо. Что же теперь делать?

– Я бы на твоём месте