Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 153
не спеша, добросовестно, не отвлекался, задавал вопросы только по делу, но, видно, какая-то посторонняя мысль сверлила его затылок. Какую-то ненормальность, желание что-то скрыть ощущал инспектор во всеобщем молчании… От инспектора почти всегда пытались что-то скрыть. Но ведь здесь проводка-то была в полном порядке!
Наконец инспектор нащупал эту мысль. Он развернулся на табуретке.
– А чего это вы мальчишку в одеяло закутали?
– Видите ли… – пробормотал Алексей Палыч. – Это в целях…
– Репетиция, – быстро сказал Борис первое, что пришло ему в голову.
– Ага, ага, – согласился инспектор, сразу утрачивая любопытство; репетиция была словом привычным, житейским; во Дворце культуры инспектор бывал часто.
Осмотр заканчивался. Инспектор поковырялся в щитке с пробками, слез с табуретки, потёр ладонь о ладонь.
– Вроде всё в норме. Хотя не мешало бы вас и оштрафовать.
Оживший было Алексей Палыч снова завибрировал:
– За что же нас штрафовать?
– А так. Для порядка. Чтобы не репетировали.
Последнюю фразу инспектор произнёс в шутку. Он даже улыбнулся, что в практике инспекторов равносильно дикому хохоту. Но его собственные слова самому же ему кое-что напомнили.
– А почему вы тут репетируете? – спросил он, отыскивая глазами мальчишку.
– Это мой брат, – быстро сказал Борис.
– Ага, – кивнул головой инспектор, которому слова Бориса ровно ничего не объясняли. – Брат – это хорошо.
Попрощавшись с Алексеем Палычем, инспектор ушёл, унося смутное ощущение, что в лаборатории всё-таки есть какой-то непорядок.
Алексей Палыч запер дверь и вытер платком лицо.
Борис хлопнул мальчика по спине. Тот посмотрел на Бориса с удивлением.
– Ты молоток, – сказал Борис.
– Молоток? – повторил мальчик.
– Молоток – это значит молодец. Молодец, что молчал. А то бы мы погорели.
– Погорели? – снова спросил мальчик.
– Ну, засыпались бы, понимаешь?
Мальчик отрицательно покачал головой.
– Засыпались – это значит… – уже с некоторым раздражением сказал Борис. – Это значит… это значит… – Борис умолк, взглянув на Алексея Палыча, и увидел, что тот улыбается.
Борис нахмурился.
– Засыпался – это означает, что… – начал Борис, как на уроке. – Что… что человек хочет что-то скрыть, а его… разоблачают. Ты молчал, и поэтому ты не засы… поэтому инспектор не догадался, что мы тебя скрываем.
– Теперь понятно, – сказал мальчик. – Это же очень просто. Удивительно, что я сразу не понял.
– Ты бы лучше подключился, тогда не придётся объяснять по десять раз, – посоветовал Борис.
– Подключился? А что такое – подключиться?
– Да не темни ты! – тоскливо сказал Борис. – Ведь мне же Алексей Палыч всё рассказал. Ты и сам слышал.
– Я слышал, – согласился мальчик. – Но я всё равно не понимаю, что такое «подключиться». А ещё больше не понимаю, что такое «темнить».
– Темнить – это значит скрывать правду! – заорал Борис. – А говорить «ещё больше не понимаю» – неграмотно! Надо говорить «ещё меньше понимаю»!
– Ты опять говоришь очень громко, – сказал мальчик. – Когда ты говоришь громко, я ещё меньше понимаю. Но я не скрываю правду.
Борис, обессилев, плюхнулся на табурет. Он посмотрел на Алексея Палыча, словно призывая того в свидетели тупости инопланетных жителей.
Другой бы на месте Бориса мог насладиться чувством превосходства; это чувство согревает души многих людей. Некоторые способны годами копаться в себе, выискивая, чем же они лучше других. Есть и такие, кто может потратить на это всю жизнь. И тогда, устав от поисков, они неожиданно обнаруживают это превосходство. Им, к сожалению, оказывается возраст.
Борис Куликов был не из этой породы. Он умел работать. Он знал, что может и чего не может. Если кто-то из его одноклассников не мог решить несложную задачу по математике, Борис не хохотал и не издевался над ним. Но и не помогал. Таких он просто не замечал. Борис всегда шёл вперёд. На этом пути он никого не отталкивал, но никого и не увлекал за собой. Он делал своё дело, и из этого всегда что-нибудь получалось. Теперь же с мальчишкой не получалось ничего. И даже Алексей Палыч, с которым всё всегда у Бориса ладилось, теперь ничего придумать не мог, а плыл по течению.
Вместо того чтобы посочувствовать, Алексей Палыч сказал:
– Боря, а ведь ты не соврал, когда сказал инспектору, что мальчик твой брат. Вы и есть братья – по разуму.
– У меня таких братьев целый класс, – буркнул Борис. – Только они умнее.
– Боря, я понимаю тебя, – стараясь говорить как можно мягче, произнёс Алексей Палыч. – Я тем более понимаю тебя, потому… ну, потому что видел много разных ребят. Бывали и такие, от которых просто в отчаяние приходишь. Но они понимали, что делали. А наш гость не делает ничего назло. Он ведёт себя, как положено ребёнку: если не понимает – спрашивает. Неужели ты хочешь, чтобы его отозвали только за это? Для меня само это слово звучит как-то жестоко. Будто не отозвать, а убить.
Мальчик шевельнулся.
– Что такое «убить»? – спросил он.
– Это… ну как тебе объяснить… – сказал Алексей Палыч. – Это так, вроде отозвать.
– Отозвать?
– Да. Когда тебя отзовут, ты ведь с нами больше не будешь.
– Я с вами, – сказал мальчик. – Кто меня отзовёт?
Алексей Палыч многозначительно посмотрел на Бориса.
– Никто тебя не отзовёт, – сказал он. – Ты будешь с нами. Это была шутка.
– Что такое «шутка»?
На этот раз в затруднении оказался и Алексей Палыч.
– Боря, – сказал он, – ты у нас специалист по переводу с русского на русский. Может быть, попробуешь?
– Не могу я, Алексей Палыч[22], – взмолился Борис. – У меня и так в голове как будто каша. Я тебе потом объясню, – сказал он мальчику. – Ведь не горит у тебя?
– Не горит?
Борис застонал. Не голосом застонал, а так – внутренне. В школе ему давно уже объяснили, что русский язык богат и разнообразен. Но это был тот случай, про который говорят: «Язык мой – враг мой».
– Ты можешь обождать? – простонал Борис, на этот раз вслух. – Не обязательно, чтобы я всё немедленно объяснял.
– Я могу обождать, – послушно сказал мальчик. – Ты, Боря, хороший, когда не кричишь.
– А ты не слишком хороший, – сказал Борис. – Ты всё время растёшь. А это уже не шутка. Мы не знаем, какую одежду тебе доставать. Долго ты ещё будешь расти?
– Я не знаю, – тихо сказал мальчик.
– А я знаю, – решительно сказал Борис.
Взяв мальчика за руку, он подвёл его к стене.
– Алексей Палыч, какой рост ему лучше всего сделать?
– Я думаю, хорошо, если бы вы были примерно одного роста. Но каким образом…
– А это пускай он сам соображает. Или они пускай думают. – Борис показал пальцем наверх. – Посылают человека в такую даль без штанов, а мы должны изобретать.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 153
