Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 97
Вместо ответа она поворачивает ручку душа, настраивая ледяную воду, и поднимает ее.
Кукольная красота Принцессы тает с каждый каплей, делая ее похожей, скорее, на Девочку-со-списками из сказки Андерсена. Мне становится ее жалко, на моем лице отражается сочувственная гримаса (как по мне, противная). Старшая же стоит с непростительно каменной миной.
– Что теперь? – повторяю я свой вопрос.
– Что-то она долго.
Ни на миг не поколебавшись, она и сама лезет под ледяные струи душа, чтобы проверить Принцессу. Ни писка, ни шипения, ни даже вздрагивания, будто ей безразличен холод – почти так же, как перспектива простудиться. Как только ее рука дотрагивается до неподвижного тела, Принцесса вдруг сильно дергается и случайно пинает Старшую в живот. Та резко выдыхает и складывается пополам.
– Старшая! – вскрикиваю я, бросаясь к ней.
Принцесса тем временем стонет и начинает дрожать, будто пока не понимает, где находится. Ей бы помочь, но я придерживаю Старшую за плечи и жду, пока она разогнется.
– Ты как? Сильно болит?
– Отстань! – отталкивает она меня и усилием воли распрямляется. – Ничего мне не будет. Вытаскивай ее.
Я понимаю, что мне тоже предстоит полезть под ледяной душ и не уверен, что выдержу это так же стойко, как Старшая. Но делать нечего. Неохотно расстегиваю молнию черной толстовки и набрасываю ее на плечи Старшей, которая начинает дрожать от холода. Она не успевает отмахнуться от меня – я уже лезу в душ за Принцессой. Выключаю воду и протягиваю Принцессе руку, чтобы та встала. Толстовка больше бы пригодилась ей, но я почему-то не подумал об этом…
– Ты как? Пришла в себя?
Принцесса хватает меня за руку, и я помогаю ей встать. Она бросается мне на шею и начинает плакать. Я стою истуканом, затем буквально заставляю себя приобнять ее и осторожно похлопать по спине. Вся одежда у нее мокрая и противно-холодная. Хочется отстраниться, но Принцесса цепляется за меня слишком отчаянно, чтобы я мог себе такое позволить.
– Ну все, все, – улыбаюсь. Ободрение у меня получается лучше, чем проявление нежности, в которой Принцесса так нуждается. – Все уже хорошо.
Принцесса продолжает плакать. Я поворачиваюсь к Старшей и беспомощно смотрю на нее. У нее очень взрослый и усталый взгляд, и почему-то это ее мне сейчас хочется заключить в объятия. Приходится подавить свое нелепое желание и доверить его своей толстовке.
– Надо отвести тебя в комнату, – говорю Принцессе. – Идем.
Она безропотно подчиняется и ничего не говорит.
Старшая следует за нами тенью, кутаясь в мою толстовку. Я рад, что она не пытается мне ее отдать, несмотря на то, что и сам замерз (я уж молчу о Принцессе).
Путь до комнаты на четвертом этаже кажется жутко долгим, и, когда мы добираемся, я не могу скрыть предвкушения от расставания с Принцессой. Она поворачивается ко мне и виновато на меня смотрит.
– Извини, пожалуйста, – лепечет она. – Я… не знаю, что случилось, но я хотела, чтобы этот вечер прошел не так. Я хотела…
Качаю головой, перебивая ее. Мне совсем не хочется слышать, зачем она оказалась в коридоре третьего этажа.
– Не надо, – говорю как можно мягче. – Тебе сейчас лучше отдохнуть и набраться сил. И извиняться тебе не за что.
Принцесса улыбается обезоруживающей улыбкой брошенного ребенка, от которой я чувствую себя последней скотиной, но мелочно отвожу взгляд вместо того, чтобы улыбнуться в ответ.
– Еще увидимся, – выдавливаю через силу.
Принцесса опускает голову и отступает на шаг. Почему-то жду, что она спросит: «Обещаешь?», чтобы меня добить, но она этого не делает.
– Я пойду, – беззащитно улыбается она и, обняв себя одной рукой, открывает дверь и пропадает в комнате.
Старшая прислоняется к стене и устало трет руками лицо. Злорадный облик выветрился, словно его смыло душем и прикрыло моей толстовкой. Теперь вид у нее такой, будто ей стыдно. Совсем слегка.
– А ты в какой комнате? – развожу занавески тишины между нами. Вопрос и вправду интересный: я ведь никогда прежде не бывал в ее комнате. Только она бывала в моей.
Старшая обращает на меня внимание так, будто только что вспомнила о моем присутствии. Во взгляде почему-то нотки затравленности.
– В этой, – тихо отвечает она.
Округляю глаза. Почему-то мне и в голову не могло прийти, что Старшая и Принцесса – соседки. Ничего необычного в этом нет, но я почему-то удивляюсь.
– О, так я… тебя проводил? – глупо усмехаюсь я. Едва это вылетает из моего рта, жду, что Старшая вспылит и отпустит одну из своих колючек, но этого не происходит.
– Выходит, что так, – кисло усмехается она.
Пока я пытаюсь понять, что меня смутило больше, – отсутствие колкости или что-то в ее тоне, – Старшая снимает мою толстовку и протягивает мне.
– Спасибо, – говорит она.
– Даже так? – усмехаюсь я. – Простое человеческое «спасибо»?
Мне это кажется отличной шуткой ровно до того момента, пока Старшая не поднимает на меня испепеляющий взгляд, а я не осознаю, что капитально влип.
– Да, так, – шипит она, распаляясь. – А что, недостаточно фанфар для героя? – Ее речь снова становится ядовитой. – Надо было расплакаться у тебя на шее и губки бантиком сложить? Уж извини, ты не по адресу!
– Слушай, я же не…
– Дорогу назад сам найдешь! – перебивает она, не давая мне договорить.
Я замираю с открытым ртом, в котором спиралью закрутились попытки сгладить конфликт, но Старшая уже явно не настроена меня слушать. Она толкает меня в грудь рукой, в которой все еще сжимает толстовку, отпихивает меня в сторону и заходит в комнату, хлопая дверью так, что я еще несколько секунд слышу в ушах легкий звон.
Стою в темноте коридора с толстовкой в руке и таращусь в дверь, не решаясь ворваться туда и продолжить разговор. Внутри уплотняется дурно пахнущее ощущение, что я непоправимо все испортил.
Глава 17. О позоре, гневных тирадах и гаданиях
СПАСАТЕЛЬ
От прилетевшего мне в щеку комочка бумаги дергаюсь и едва не падаю с подоконника, на котором и так умещаюсь, только если свешиваю ногу и упираю ее в батарею. Далай-Лама отвлекается на мое вздрагивание и оценивающе цокает.
– Где-то там пробегала внутренняя гармония, – кривовато улыбается он. – Ты не терял случайно?
Меня хватает только на то, чтобы выразить свое ворчание одними глазами и снова уставиться в темноту за окном, замерзая под открытой форточкой. Спать все равно не получается. И не получится, даже если заставлять себя. Завтра на уроках опять буду клевать носом, но плевать! На очередной планерке на это обратят внимание нашего воспитателя Папируса, он
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 97
