– Вы, может, пообедать хотите? – наконец предложила Хельга. – У меня похлёбка осталась и брюква печёная.

– А почему бы и нет? – Забава отодвинула стул и стала на него усаживаться.

– Обойдёшься. – Вышемила сняла девочку со стула. – Это внучка моя, Забава, не серчай на неё, очень уж покушать любит.

– Заметно, – кивнула Хельга.

– Ничего я не толстая! – нахмурилась Забава. – Матушка говорит, что через несколько лет подрасту, стану ладная и красивая.

– Ну раз матушка сказала, то так и будет, – кивнула Хельга: она была готова согласиться со всем, лишь бы гости дорогие ушли восвояси.

– Идём, милая, – улыбнулась Хельге Вышемила, – мы тебе город покажем да с семьёй познакомим. Хоть и дальняя, а всё родня.

Соблазн посмотреть город пересилил всё недоверие к гостям. Хельга дала Забаве ещё один колобок, та довольно показала язык домовому. Прошка щёлкнул пальцами – и тесьма, которая удерживала у девочки на ногах лапотки, расплелась. Забава запнулась, и если бы Вышемила не успела её поймать, то нос гостьи встретился бы с полом. Хельга взглянула на эту безмолвную битву, потом в полной растерянности перевела взгляд на Вышемилу. Эти двое – девочка и домовой – явно не ладили друг с другом. Но женщина только вздохнула, завязала тесьму на обуви внучки и, крепко держа Забаву за руку, вышла из терема на улицу. Хельга последовала за ними. Уж очень ей хотелось посмотреть город и на то, как живёт Эйрик и его восемь внуков.

Через пару минут девочка поняла, почему Вышемила так крепко держала Забаву за руку. Та просто не могла идти спокойно: подпрыгивала, крутилась, прыгала на одной ноге. Хельге даже казалось, что если женщина её отпустит, то Забава за секунду долетит до конца улицы и ещё и успеет вернуться.

– Вот, смотри, первый дом от вас – это дом нашего воеводы. Как он воюет – непонятно. Он толстый и ленивый, и стражники у него около ворот всегда спят. Тятя говорит, что мимо них и комар не пролетит, а мне кажется, там медведь пройдёт, они и не заметят. А за ним, да, вон тот дом, как комод, – это Квашонкины, они самый вкусный хлеб в городе пекут. – Тут Забава на минуту замолчала: затолкала в рот колобок, быстро прожевала и продолжила. – Ну или пекли. У них таких колобков нет. А ты пряники печь умеешь? А вот дом Сыроделовых – сразу понятно, чем занимаются. У них сыроварни прямо на берегу Мошки находятся. Деда говорил им близко не ставить: половодьем снесёт – так ведь не послушали. А вот тут дедушкин друг живёт. У него несколько ладей рыболовных, но они на озере стоят.

Хельге казалось, Забаву не остановить: она рассказывала о каждом доме, задавала вопросы, и её даже не интересовал ответ. Но вот озеро…

– А что такое озеро? – наконец успела вставить слово Хельга.

Забава от удивления аж остановилась и задумалась: «Неужели есть кто-то, кто не знает наше озеро? Непорядок».

– Бабушка, а можно мы на озеро сходим, Хельге покажем? Она даже не знает, что это такое.

– Нет, – отрезала Вышемила, – нам и прошлого раза хватило, когда ты лягушек целовала. Посмешище на весь город.

– Так я ж богатыря искала! – ничуть не смутившись ответила Забава. – Богдан мне так и сказал, что у нас на озере богатырь заколдованный есть, и если дева его поцелует, то заклятие спадёт, и богатырь станет её женихом. Вот я и искала.

– А потом всю ночь от тебя лекарь не отходил: так тебя тошнило! Как ты вообще в эту ерунду поверила?! – рассердилась Вышемила. – И Богдану надо розгами прописать по одному месту, чтобы всякой ерунде тебя не учил.

У Хельги аж глаза округлились от удивления: «Ого, богатырь заколдованный! А Забава и целоваться умеет? Как же всё интересно!»

– Забава, а богатырь-то тебе зачем? – поинтересовалась она.

– Как зачем? – Забава взглянула на Хельгу. – Пирожки мне покупать, пряники, сайки. Богдана, брата моего, гонять, когда тот меня задирает. На Ярилин день со мной через костёр прыгать. За грибами и ягодами со мной ходить, корзину таскать. Да много для чего.

– Да, – кивнула Хельга, – действительно нужен. Так ты богатыря-то нашла? А там на озере лягушки остались? Мне бы тоже богатырь не помешал: огород весь зарос и баня развалилась.

– Да какие богатыри на озере?! – не на шутку рассердилась Вышемила. – Наврал Богдан с три короба, подшутил над Забавой, а она и рада стараться с лягухами целоваться, тьфу!

– Не верь ей, – шепнула Забава Хельге на ухо, – у неё просто дедушка есть, ей богатыря не положено. – И уже не шёпотом. – О, а вот и наш дом.

Дом Эйрика Белозёрова был побольше княжеского терема. От основного здания отходили два жилых двухэтажных флигеля, в них проживали сыновья Эйрика со своими семьями. Дом был большой, добротный. В стороне стояли амбар и скотный двор. Кругом сновали дворовые: женщины в больших корзинах тащили постиранное бельё, ключница спорила с поваром, кузнец подковывал огромного, как гора, жеребца. Было шумно, людно и весело.

– А где ваш домовой? – покрутив головой и не обнаружив оного, поинтересовалась Хельга.

– Да кто ж его знает? – ответила Вышемила. – Дел у него много: дом огромный. А вот и тебя встречают.

Хельга увидела, как из флигелей выбежали дети – три мальчика и девочка – и направились в их сторону.

– Забава! – Мальчик, почти на голову выше Хельги, пробежал мимо неё. – Ну? Где она?

– Забава, а у неё правда борода как у князя, и она такая же страшная? – переведя дыхание, поинтересовалась девочка.

Хельга потеряла дар речи и на всякий случай спряталась за Вышемилой.

– Да вот она! – Забава вытолкала Хельгу. – Наврал Богдан, ничего она не страшная, и бороды нет. Вообще всё наврал. Вот вернётся с училища – я ему устрою!

– Доброго дня, – поздоровалась Хельга, надеясь, что компания не начнёт приставать к ней в поисках бороды.

– Так она обычная! – оглядев Хельгу с головы до пят, резюмировал мальчик. – А я Богдану за рассказ пряник отдал…

– Ну мы с него спросим, – заявила Забава. – Хельга, не трусь, это мои братья. Игнат – родной, как и Богдан, а Бальд и Добрыня – двоюродные, Голуба – их сестра. А есть ещё Дара и Светлана, но они сегодня дома у себя. – И обратилась к Вышемиле. – Бабуля, мы Хельге дом покажем, пока на стол накрывают.

С этими словами шумная