Таисия Петровна возмутилась.

— Посмотрите на этого человека! Притащил неизвестно что, неизвестно зачем и ещё меня расспрашивает про лапки!

Сергей Васильевич смущённо заморгал глазами.

— Тасенька, честное слово, понятия не имею, как оно туда попало! А что это такое — мы сейчас узнаем.

И он направился к полке, где стояла Большая Советская Энциклопедия.

— И на какую букву ты собираешься смотреть? — осведомилась Таисия Петровна.

Сергей Васильевич растерянно улыбнулся.

— И ничего смешного, — сказала Таисия Петровна. — Как бы оно ни называлось, я знаю одно: звери в молоке не водятся. Впрочем…

Она храбро поддела шумовкой дракона, который невозмутимо сидел в той же позе, и дала стечь молоку. Тут она увидела перепонки на лапках и обрадовалась:

— Ну вот, теперь я и без Энциклопедии знаю, что оно из лягушек. И всё понятно: его пустили туда, чтобы не прокисло.

— Чтобы оно что, Тася?!

Таисия Петровна сокрушённо покачала головой.

— Есть же такие люди, которые бросают в молоко лягушек, чтобы оно не прокисло! А по мне уж лучше кислое молоко, чем свежее с лягушками! Дай скорей миску, Серёжа!

Дракон перебрался в миску с водой. Таисия Петровна наклонилась к нему.

— Теперь тебе хорошо? Поплавай, миленький!

Сергей Васильевич, который почему-то чувствовал себя виноватым, услышав, что жена разговаривает с родственником лягушки, понял, что гроза миновала.

— Я рад, Тася, что дракон тебе понравился, — скромно сказал он.

Таисия Петровна уничтожающе посмотрела на него:

— Когда ты в другой раз захочешь сделать мне подарок, пожалуйста, не клади его в молоко!

— Ну, Тася! — сказал Сергей Васильевич.

7

Лида сидела на тумбе у подворотни, под надписью «Звонок к дворнику». Она уже немного успокоилась и даже начала заплетать растрёпанную косу, поглядывая на большие часы на почтамте. Минутная стрелка сперва долго-долго стояла на одном месте, а потом сразу перепрыгивала на другую минуту. И Лида подумала: какое было бы счастье, если бы тогда, на балконе, когда она прилипла носом к террариуму, стрелка сразу перепрыгнула на десять минут — и ничего бы не случилось!

Тут она подумала, какая она глупая, и покрутила головой.

К ней подошёл человек с чемоданом и спросил, как пройти на Колокольную улицу.

Она пошла с ним до угла и показала. А потом опять села на место.

Прошло двадцать три минуты. Теперь Лида думала о том, очень ли больно, когда на голову хлопается террариум, или только обидно. Плохо, конечно, что там был песок, он мог попасть в глаза…

Мимо неё прошла маленькая девочка. У неё развязался шнурок, и она всё время на него наступала. Лида догнала девочку и завязала шнурки бантиком. И опять уселась ждать и думать.

Теперь она думала об Алексее Ивановиче: что у него нет ни кошки ни собаки. Был только один дракон, а теперь нет никого…

И ей так захотелось сказать ему, чтобы он не горевал, что Миша сейчас достанет три рубля, что мальчик принесёт тритона, и Алексею Ивановичу опять будет с кем играть в домино. Тут она тихо засмеялась.

А что, если узнать телефон и позвонить Алексею Ивановичу? Да нет. Он и разговаривать не станет. Повесит трубку — и всё.

Она опять погрустнела. А если телеграмму?

Было без десяти одиннадцать, когда к подворотне примчался тритонщик.

— Видала точность? — заорал он на ходу, показывая на часы.

— Молодец! — закричала Лида. — Умница! Тритон хороший? А лапки все?

— И лапки и крылышки, — гордо сказал тритонщик.

— Какие крылышки?!

— А как он, по-твоему, летает? — хладнокровно сказал мальчишка.

Лида захлопала глазами. Она представила себе, как тритон летает вокруг тёти Лизы…

— Покажи, — пролепетала она.

Тритонщик таинственно поманил её в подворотню.

— На! — и царственным жестом протянул ей взъерошенного чижика.

Лида ахнула.

— Что это?

— Что надо, и ещё лучше!

— Но это же не тритон, это птичка! — Лида с отчаянием смотрела на продавца.

Мальчишка сорвал с головы кепку и шваркнул об землю.

— Да вы что?! — завопил он. — То им одно, то другое! Бегаешь как собака, а они нос воротят! Давай деньги!

Лида стояла с самым несчастным видом. Она не могла вставить ни одного слова, пока он не кончил кричать.

— Да что ты, мальчик! — наконец сказала она. — Ты, наверное, не понял. Мы чижика не просили. Мы просили тритона.

— Говори: этого берёшь?

— Не беру! — твёрдо сказала Лида.

Тут, как ни странно, мальчишка сразу успокоился, поднял кепку и надел на голову.

— Железно, — сказал он. — Будет тебе тритон.

— С гребешком? — спросила Лида. Она вспомнила, что у того тритона был гребешок.

— С гребешком. Через два часа здесь. Давай десять копеек.

— Аванс? — деловито спросила Лида.

Тритонщик презрительно посмотрел на неё:

— На автобус!

Лида дала ему гривенник, и он моментально скрылся из виду.

8

Подумав, Лида подняла с тротуара пустую коробку от папирос «Казбек», оторвала крышку и на обратной стороне написала:

«Миша, я на почте».

Заткнула записку за табличку «Звонок к дворнику» и помчалась на почтамт.

Там она взяла телеграфный бланк и принялась сочинять телеграмму Алексею Ивановичу.

Это оказалось не так просто. Во-первых, перья: они или не писали совсем, или продирали бумагу. Во-вторых, люди. Наверное, у Лиды было что-то такое в лице, что к ней все подходили с просьбами, и она никому не могла отказать. Сперва она показала старушке Степановой, где расписаться на переводе от сына. Потом старательно выводила адрес на посылке в Якутию. Потом читала письмо женщине, которая забыла дома очки.

И только после этого, забравшись в дальний угол, смогла заняться телеграммой. И стала писать всё, что думала и чувствовала.

ЗЕМЛЕГОРСК САДОВАЯ 13 КВАРТИРА 7 АЛЕКСЕЮ ИВАНОВИЧУ МАМОНТОВУ

ОЧЕНЬ ПРОСТИТЕ НАС ДОРОГОЙ И УВАЖАЕМЫЙ АЛЕКСЕЙ ИВАНОВИЧ И ВАША ТЁТЯ ПОЖАЛУЙСТА НЕ ГОРЮЙТЕ ДРАКОНА ДОСТАЛИ С ГРЕБЕШКОМ ПРИНЕСЕМ ВЕЧЕРОМ ИЗВИНИТЕ Я НЕ ХУЛИГАНКА

ШЕРШИЛИНА ИЗ 27-й ШКОЛЫ

И, дуя на телеграмму, Шершилина встала в очередь. Она очень радовалась, что Алексей Иванович скоро получит телеграмму и утешится. Наконец она протянула бланк телеграфистке.

Телеграфистка в ярко-зелёной кофточке, быстро подчеркивая, подсчитывала слова.

— Скажите, она скоро дойдёт? — спросила Лида.

—