возьмёшь деньги, а потом тебя поминай как звали?
Разговор зашёл в тупик. Лида со страхом и надеждой переводила взгляд с одного на другого.
Только когда Миша сделал вид, что уходит, мальчишка сказал:
— Ладно, давай аванс. Полтинник.
Лида было обрадовалась, но Миша твёрдо сказал:
— Ещё чего! Никаких авансов.
Тогда тритонщик, чувствуя, что сделка проваливается, сдался.
— Ладно, давай пять копеек. На трамвай. Для скорости.
Тут Миша не возражал. Он достал из кошелька медяки.
— Когда будет тритон? — спросил он.
Мальчишка озабоченно поднял глаза к небу и наморщил лоб:
— Значит, так. На этом месте через полчаса!
Миша выглянул из ворот. На больших часах почтамта было двадцать пять минут одиннадцатого.
— Значит, без пяти одиннадцать чтоб тритон был здесь! — строго сказал Миша.
— Будет сделано! — крикнул мальчишка на бегу, и его белая голова сверкнула уже на другой стороне улицы.
Лида сияла:
— Какой ты умный, Мишенька! Как чудно всё устроил! Мы сразу же писателю отнесём, да? И он простит нас, да? А что, если он не захочет чужого? А только своего, с которым в домино?
— Не трещи. Жди его здесь. Отсюда ни шагу!
— Хорошо, Миша, — покорно сказала Лида.
— Я могу задержаться. Скажешь, чтоб ждал.
— Я скажу.
— Дашь ему, в крайнем случае, семьдесят четыре копейки, — и Миша ссыпал Лиде в руку монеты из кошелька.
— Хорошо, Миша.
— Но не смей давать, пока не покажет тритона. И чтоб все лапы были целые, и хвост. Поняла?
— Поняла.
— Ну, смотри, Шершилина! — строго сказал Миша и ушёл.
6. Что оно такое? Таисия Петровна в клетчатом переднике сидела в кухне за столом и молола кофе.
Вошёл Сергей Васильевич и гордо сказал:
— Тася, я купил молоко, полтора литра, из совхоза «Светлый путь».
И поставил бидон на стол.
— А где крышка? — спросила Таисия Петровна.
— А разве была крышка? — удивился Сергей Васильевич.
Таисия Петровна вздохнула:
— Конечно, могло быть и хуже. Ты мог забыть бидон и принести крышку.
— Ну, Тася… — обиделся Сергей Васильевич и пошёл прямо к шахматной доске.
— Постой, постой! — закричала Таисия Петровна. — Что это? Ты весь в каких-то веточках и песке… Из какой пещеры ты вылез?
— Тася, я вылез из молочного магазина. Всего три ступеньки вниз. И очередь совсем маленькая. Какая же это пещера?
— Господи, — вздохнула Таисия Петровна, счищая с мужа песок. — Хоть бы раз в жизни с тобой ничего не случилось!
Сергей Васильевич терпеливо дождался, пока она кончит, и снова устремился в комнату к шахматной доске.
А Таисия Петровна сняла с полки голубую кастрюльку и перелила в неё молоко.
Вдруг бидон выпал из её рук и покатился по полу.
Уцепившись лапками в край кастрюльки, на Таисию Петровну пристально смотрел маленький пёстрый дракон. Из молока торчал его колючий гребень.
С минуту Таисия Петровна и дракон смотрели друг на друга. А потом она безмолвно вышла из кухни. Её слабое сердце не позволяло ей находиться в одной комнате с таким существом.
Она тихо тронула за плечо Сергея Васильевича.
— Серёжа, — сказала Таисия Петровна слабым голосом. — Пойдём со мной.
У неё было такое выражение лица, что Сергей Васильевич сразу встал и пошёл, поддерживая жену за локоть.
В кухне Таисия Петровна подвела мужа к кастрюльке.
— Скажи мне, что оно такое? — спросила она.
Сергей Васильевич начал хлопать себя по карманам, как делал всегда, когда нужны были очки. Таисия Петровна сунула ему свои, и он наклонился над кастрюлькой.
— Что ты! — вскрикнула Таисия Петровна и оттащила мужа подальше. — Хочешь, чтобы оно цапнуло тебя за нос? Знаешь, какой был случай на почтамте? Один раз пришла посылка для зоосада со змеями…
— Ну-ну?
— А начальник почты, вот вроде тебя, сунулся туда, а змея и схвати его за нос! Спасибо ещё, змея была не ядовитая. А есть туркменская эфа в пустыне, так она сама скачет на людей! Видишь? А ты суёшься!
— Так ты считаешь, что оно — змея? — задумчиво спросил Сергей Васильевич. — А это ничего, что у неё лапки?
— Посмотрите на этого человека! — Таисия Петровна возмутилась. — Притащил в молоке неведомо что, неведомо зачем и ещё меня спрашивает про лапки!
Сергей Васильевич захлопал глазами:
— Тасенька, ну честное слово, понятия не имею, как оно туда попало. А что это такое — сейчас посмотрим в энциклопедии. — И он направился к полке.
— И на какую букву ты собираешься смотреть? — осведомилась Таисия Петровна.
Сергей Васильевич смущённо улыбнулся.
— И ничего смешного, — сказала Таисия Петровна. Она храбро поддела шумовкой дракона, который невозмутимо сидел в той же позе, и дала стечь молоку. Тут она увидела перепонки на лапках и обрадовалась: — Ну вот, теперь я и без энциклопедии знаю, что оно из лягушек. И всё понятно: его пустили туда, чтобы не прокисло.
— Чтобы оно что, Тася?
Таисия Петровна сокрушённо покачала головой:
— Есть же такие люди, которые кидают в молоко лягушек, чтобы оно не прокисло. А по мне уж лучше кислое, чем свежее с лягушками! Дай скорее миску, Серёжа.
Дракон перебрался в миску с водой. Таисия Петровна наклонилась к нему.
— А ведь он довольно симпатичный! Ну, отдохни после всех переживаний.
Если бы Таисия Петровна знала, что пережил дракон на самом деле, с какой высоты свалился, — она бы ещё не так его пожалела.
Сергей Васильевич, который до сих пор чувствовал себя виноватым, понял, что гроза миновала.
— Я рад, Тася, что он тебе понравился, — смущённо сказал он.
Таисия Петровна покосилась на него:
— Ах вот как? Так это сюрприз, ты решил меня обрадовать лягушкой в молоке?
— Ну, Тася… — сказал Сергей Васильевич.
7. Это же птичка! Лида сидела у подворотни на скамеечке. На коленях у неё лежали цветы. Она уже немного успокоилась и даже начала переплетать растрёпанные косички, поглядывая на большие часы на почтамте. Минутная стрелка сперва долго стояла на одном месте, а потом сразу перепрыгивала на другую минуту.
И
