Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 52
Я подняла голову. Говорил невысокий. Моряк, наверное, или помощник капитана. Перед ним на подогнутом чехле стоял планшет. По экрану шагала дама в длинном платье. Ее дворец был увешан тканями. Что-то средневековое. Надо же! Я пришла в капитанскую рубку и не заметила. Видать, сидеть в кубрике совсем сил не осталось.
Рубка капитана была просторная: в нее набилось много народа. Капитан Леша, высокий, худой, в висящем на костлявых плечах свитере, не отводил взгляда от мутного лобового стекла, за которым, как мне казалось, ничего не было видно. Все-таки помощник капитана Миша (так он представился) с тревогой смотрел на экран.
Здесь же оказались женщина с выбеленной челкой и толстяк. Сунулся было полосатый, но его выдуло сквозняком.
– В Соловки не зайдем, – сообщил капитан, – порт не принимает. Остановимся пока на Большом Заяцком, там подход удобный. – Посмотрел на белую челку и спросил: – Кто из ваших не умеет плавать?
– У нас Володя мастер спорта по плаванию. На спине, – бодро доложила она.
Капитан Леша усмехнулся.
Изморосьная хмарь слева набухла, потемнела, волны стали мельче и противнее.
– Ну ладно, – выдохнул капитан. – Попробуем. А то и правда разрядится.
Я открыла дверь, чтобы сбегать к маме и сообщить, что скоро нашим мучениям конец.
– Стоять!
Не устояла. Корабль накренился, дверь гостеприимно распахнулась, выкинув меня на узкую палубу. Я впечаталась ребрами в перила. Железная ручка выскользнула из пальцев. Я еще боролась, пытаясь ее поймать, бестолково махала руками. А корабль все сильнее и сильнее ложился на борт. Узкие перила перерезали меня пополам. Ноги оторвались от палубы, и я начала заваливаться через голову в бурное Белое море. Юлечка, зараза, торчала у перил, смотрела.
– Стоять!
Передо мной возник помощник капитана Миша.
– Ты чего такая бедовая? – радостно спросил он. – Иди вниз, к матери. А то плавают у вас тут… на спине!
На корабле заорала сирена, мотор сбавил обороты, и нас свободно закачало на волне.
Юлечка, конечно же, смылась. И я, кажется, начала ее понимать.
– А почему не на Соловки? – волновалась мама. – Тут всего полчаса ходу.
– Хорошо, что не на Соловки! – радовалась я. – Все правильно! Нам сюда!
– С чего ты взяла?
Я не стала пугать маму рассказом о своем неудачном плавании на спине – Юлечка активизировалась, выходит, ей не хочется, чтобы мы сюда заходили. А значит, нам сюда.
Остров начинался с камней. Круглые, окатанные бесконечными волнами. Вода била в них, заставляя двигаться.
– Попытаюсь подойти, – перекрикивал шум ветра капитан, – но ничего не обещаю. Как-нибудь на сушу переправимся.
На берегу темным пятном выделялся домик в три окна. Рядом – деревянная церковь.
Каменный берег придвинулся, мотор загудел натужнее, что-то звонко цепануло за днище, и качка прекратилась. Мотор взревел, заставив корабль застыть, попятиться – мы вошли в каменную выгородку, невысокая стена защищала от волн.
– Все, ночь точно здесь проведем.
Мотор замолчал. Уши заложило от тишины.
Остров – это камни, поросшие низкой травой, невразумительный кустарник и снова камни, камни. От волны они перекатываются, шуршат, жалуясь. У домика вспыхнул свет, приоткрылась дверь, выпуская человека. Закричали над крышей чайки.
За церковью начинались такие же мостки, как и в Залавруге. Но идти по ним сейчас не хотелось, а хотелось поскорее спрятаться от ветра и дождя за надежной дверью, чтобы над головой была прочная крыша.
– Туда, туда, – показал нам на церковь человек из домика, и мы послушно пошагали «туда». В церкви наступила долгожданная тишина, без ветра стало тепло. Очень тепло. Деревянный пол под ногами заметно покачивался – качка еще долго не отпускала.
Человек оказался смотрителем острова. Нам он был не рад.
– И каким же ветром вас сюда занесло? Говорили, дня три туристов не будет.
– А мы не туристы, – с гордостью сообщил гигант Володя и стал рассказывать про свой фестиваль. Рассказ смотрителя не впечатлил.
– Ночуйте на корабле, – разрешил он. – Завтра уматывайте. У вас нет разрешения на стоянку здесь.
Женщины принялись спорить, говорить о детях. Дети молча сидели на полу. Цвет лиц – зеленоватый.
– Нам надо ехать дальше, – прошептала мама. – Наверняка ходит что-то местное. Я договорюсь.
Смотритель был упрям. Ни бледные лица детей, ни звонкие голоса женщин на него не подействовали.
– А что такого на этом острове, что он нас прогоняет? – подобралась я поближе к помощнику Мише.
– Здесь вавилоны древние. По ним как бы ходить нельзя без экскурсовода.
Я посмотрела в окошко. Ничего выше нашей церкви не нашла.
– Почему «вавилоны»?
– Лабиринты по-вашему. – Миша стал водить пальцем по доскам. – Такая штука. – Он нарисовал круг. – Из камешков ходы спиралькой выложены. Спиралька закручивается сначала в одну сторону, а потом в другую. Тут их штук десять.
– Зачем они?
– Кто их знает? Эти вавилоны были тут до монахов. Древние рыбаки приплывали и выкладывали. Хоронили своих. Говорят, в раскопанных курганах нашли кости. Не целые скелеты, а кусочки. Вроде как с кусочками часть души сюда привозили.
– И что кости?
– Увезли. Да тут этих вавилонов – на каждом острове. Еще на Кузовах есть.
– Кузов – это машина? – После тяжелой качки голова не соображала.
– Это архипелаг, несколько островов. Мы их проплывали. Не видела?
Вот сейчас возьму и расскажу, кого я видела!
– Да они такие путаные, эти лабиринты, что в них только хоровод и водить. Или по пьяни плясать. Зайдешь, заплутаешь, сам уже не выйдешь.
Вчерашняя Залавруга, олень, увозящий Юлечку, но так и не увезший до конца, короткое, но туманное слово «неолит». Наверное, те же охотники старались, что оленей выдолбили.
– Мне туда, – встала я на ноги.
Тут же появился смотритель.
– Я вам дам – «туда»! – погрозил он кулаком с зажатой в нем палкой. – Будете мне тут мертвых гонять. Сейчас на корабль сядете и обратно в Беломорск пойдете. Как сюда дошли, так и отсюда умотаете. Я сказал, сидеть и никуда не соваться.
– Где мертвые? – обиделась я на смотрителя. Чего он орет все время?
Тут и мама как раз появилась. Недовольная. Ну понятно, отчего крик: не договорились.
– А там, – махнул палкой сторож. – Курганы эти, лабиринты. Они же обрядовые были, для связи с миром мертвых!
За мамой шагал гигант Володя. Тоже хмурый – и он не договорился.
Я потянула из кармана сотовый. Про мир мертвых надо было узнать поподробней.
Глава 9
Прием в Доме Мертвых
Ночь ревела ветром, билась о деревянные стены. Старая конструкция скрипела, но не сдавалась.
Нас оставили на острове. Смотритель ходил-ходил, ругал нас, ругал, но делать было нечего. Мы все на корабле не помещались. Холодно там было, сыро. Здесь суше и теплее. Смотритель ушел в свой домик – не тот каменный, что стоял около церкви, а невысокий, толстостенный, деревянный, с крошечными окошками. Он прятался неподалеку от церкви в зарослях иван-чая.
Смотритель уже ничего не говорил, когда мы пришли к его дому и устроили рядом посиделки. Здесь на улице стоял широкий стол, из камней был сделан очаг. Под лозунгом «Детей надо кормить» в очаге затрещали дрова. Дровами были вымытые морем до белизны доски, палки, обкатанные о камни до гладкости, водоросли. Появился казан и даже сковородка, на которой Полосатый обещал пожарить грибы, которые в свою очередь обещали набрать Толстяк и Выбеленная челка. Они отправились на поиски, не забыв поклясться, что ни шагу с мостков не сделают. А я увязалась за ними. Грибы меня не интересовали. Хотелось пройтись. Мама сидела на камнях, прикрыв глаза. Я боялась с ней говорить. Она страшно устала бороться с действительностью. И, наверное, со мной.
Грибы здесь были. Я удивилась.
Нет, не так. Сначала я удивилась, когда поняла, что тот куст, около которого я стою, – береза. На ней были крошечные березовые листочки. Соседним кустом оказалась рябина. Развесистая такая. С крошечными, еще розовыми гроздьями. Как раз под березой и рос первый гриб. Нормальный такой белый. В полный рост. Дальше Толстяк, которого, оказывается, звали Алексей, стал собирать грибы двумя руками.
Я огляделась. Зеленый ковер то ли травки, то ли кустиков, то ли мха устилал камни. Кое-где камни выступали черными кулаками. По бокам камней кляксами растекался лишайник. Моросило. Все вокруг было серым и унылым. Я шла, чувствуя, как доски пружинят под ногой. Старалась не наступать на край – мне уже надоело подставлять свой лоб подо все, что по нему может ударить.
Толстый Алексей восторгался каждым грибом. Я чувствовала, что засыпаю. Руки в карманах, капюшон на лоб. Смотрела на ноги. Правая, левая, правая, левая… По прямой, по доске, чуть поворот. Правая, левая, правая, левая. Протянулась ветка березы. Обойти.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 52
