Не прошло и нескольких секунд, как Ариадна откликнулась на наш стук и открыла дверь. Лицо у неё было заспанное, помятое, мышиного цвета волосы под самыми невообразимыми углами торчали во все стороны.

– А, это вы. Привет, – сказала Ариадна, увидев нас. Вроде бы поздоровалась она как обычно, но чувствовалось в её голосе что-то затаённое, тяжесть какая-то.

– Послушай, мы очень раскаиваемся, честно, – первой бросилась в бой Скарлет. – И решили, что необходимо прийти к тебе и объясниться. Скажи, Мюриэл здесь?

Ариадна оглянулась в комнату.

– Нет, – удивилась она. – Её постель пуста. В туалет, наверное, ушла или ещё куда-нибудь.

Мы с сестрой переглянулись, но ничего не сказали. Разговор об отлучке Мюриэл мог и подождать немного.

– Позволь нам войти, – сказала Скарлет, и Ариадна молча посторонилась. Мы вошли в комнату и закрыли за собой дверь.

Скарлет взглянула на меня, сделала глубокий вдох и сказала:

– Ещё раз говорю, мы очень раскаиваемся. Мы вели себя как идиотки. Мы должны были сказать тебе, что идём к Эбони.

– И вы всё это время были вместе с ней? – тихо спросила Ариадна.

– Да, – ответила Скарлет. – То есть нет. Только с тех пор, как сказали, что попытаемся втереться в её шайку. Просто ничего не рассказывали тебе…

– …потому что не хотели расстраивать, – подхватила я и только тут поняла, какую же глупость мы с сестрой сморозили.

– А должны были всё рассказать, – возразила Ариадна, сердито приглаживая ладонью свои торчащие пряди. – Для того друзья и существуют, чтобы с ними делиться. А если бы она с вами что-нибудь сделала? Я бы этого себе вовек не простила!

– С нами всё в порядке, ничего не случилось, – успокоила её Скарлет. – А она… Ну, показала при нас несколько жутковатых фокусов, вот и всё. Никаких заклинаний не было. А ещё она думает, что мы на её стороне.

– А вы? – спросила Ариадна.

На секунду я застыла на месте, поражённая этим вопросом, потом ответила.

– Нет!

Ответила-то я решительно, однако пауза между вопросом и ответом оказалась слишком долгой.

Нужно честно признать, что нас со Скарлет сильно притягивал загадочный мир, в котором существовала Эбони, и сама она была очень интересной, необычной личностью. Но при этом на её стороне мы не были, это точно. И никогда не поддержали бы Эбони, задумай она причинить кому-нибудь зло.

– Конечно, нет. Мы просто пытаемся до конца понять, что же она делает, – включилась Скарлет. – И до сих пор она никому ещё не причинила вреда, и даже не пыталась. При нас, во всяком случае.

– А вот мы причинили тебе боль, ранили твои чувства, – добавила я.

У Ариадны задрожала нижняя губа.

– Дело не только в моих чувствах, – сказала наша подруга. – А Мюриэл? Вы же знаете, что Эбони с ней сделала.

– Эбони сделала? – переспросила Скарлет. – Но ведь на самом деле мы даже не знаем толком, что именно тогда произошло.

Я тревожно оглянулась на дверь, в которую в любой момент могла войти Мюриэл. Пришла пора рассказать Ариадне о том, что я увидела сегодня ранним утром.

– Мы, собственно, пришли затем, чтобы ещё кое о чём тебе рассказать. Понимаешь, я только что видела… – Я замялась, потому что никак не могла найти подходящие слова. Как бы рассказать обо всём так, чтобы не слишком сильно огорчить Ариадну?

Скарлет подобные сомнения не терзали, и она рубанула напрямик:

– Айви видела, как Мюриэл секретничала с Эбони. На четвёртом этаже.

– Что? – удивлённо вздёрнула свои жиденькие бровки Ариадна. – Ты не обозналась, Айви? Ты уверена?

– На все сто, – подтвердила я.

– А вдруг Эбони наезжает там на неё? – нервно спросила Ариадна. – Может, мне пойти и помочь Мюриэл?

– Меня эта встреча тоже тревожила, я испугалась, что Эбони может таким образом управлять Мюриэл, внушать ей что-нибудь, – сказала Скарлет, поглядывая на меня. – Но Айви утверждает, что они вполне по-дружески разговаривали.

– Да, это точно, – кивнула я. – И вообще, если совсем уж честно, они разговаривали так, будто вместе что-то замышляли.

– Нет, это невозможно, – нахмурилась Ариадна. – Мюриэл всегда смертельно боялась Эбони, сильно пострадала из-за неё. Не может быть, чтобы она по своей воле согласилась встречаться с ней.

– Я вот что думаю… – начала я, уставившись в пол и зная, как тяжело это будет слышать Ариадне. – Очень может быть, что на самом деле всё не так, как нам кажется. А что, если они обе в сговоре и просто морочат нам всем головы?

Ариадна сложила руки на груди, а лицо её приняло пугающее выражение, которого я не могла понять.

– Морочить нам голову? Вдвоём? С какой стати? Нет, это просто бред какой-то, – бесцветным голосом произнесла Ариадна. – Да они до начала этого семестра даже знакомы не были, ни разу не встречались. А Эбони всегда вела себя жестоко по отношению к Мюриэл, и больше ничего.

– Знаю, знаю, но что видела своими глазами, то и говорю. Или ты мне не веришь? – умоляюще спросила я.

– Я… не знаю, – покусав губу, ответила моя лучшая подруга.

У Скарлет от удивления челюсть отвисла.

– Ты… не веришь Айви? Да как ты можешь? И вообще, с какой стати она будет лгать тебе? – Скарлет подошла ближе ко мне и взяла меня за руку.

Ариадна подумала немного, а затем…

– Может быть, вы просто ревнуете, – сказала она.

Меня словно молотком по голове ударили.

– Мы… что? – ахнула я.

– Может, вы просто ревнуете меня к Мюриэл, – повторила она, уставившись в пол. – А теперь, пожалуй, вам пора идти.

Глава двадцать седьмая. Скарлет

Её слова были как удар под дых. На мгновение я даже подумала, что ослышалась, неправильно поняла её. Ведь Ариадна никогда прежде не сердилась на нас.

Никогда!

Я ничего не могла сказать, Айви тоже молчала. Мы просто стояли и ошалело смотрели на Ариадну, а она срывающимся голоском воскликнула:

– Мюриэл ничего плохого не сделала! Это все Эбони! Вы что, сами этого не видите?!

– Мы знаем, что Эбони что-то замышляет, – возразила Айви. – Но я просто хочу сказать, что не все здесь может быть так однозначно. Особенно после того, как мы видели, что Эбони и Мюриэл спокойно разговаривают друг с другом, и…

Вызванный словами Ариадны шок начал проходить, и я больше не могла сдерживать свой язык. Я отпустила ладонь Айви, широко раскинула руки в стороны и воскликнула:

– Мы не ревнуем! С какой стати нам тебя ревновать?

– С такой, что теперь мы с