Всё у него было, видимо, рассчитано. И то, что хозяева нашего дома были в этот час в поле, и что маленькие их дети наверху ещё спали. Никто не должен был видеть того, что Мариора сюда приходила.

В ту же ночь затея его была исполнена. И надо сказать, сделано было всё ловко. Сквозь сон слышал я, как зафырчал наш легковой газик. Звук его мотора скоро растаял в дали посёлка. Утром пришёл один из участников ночного приключения, ефрейтор Садовников, и рапортует:

— Так что, товарищ гвардии капитан, особое задание по вашему приказу выполнено.

Я покачал головой.

— Что ещё за задание? Никаких приказов я тебе, помнится, вчера на ночь глядя не давал.

— Точно, — озорно соглашается он. — Никакого приказа не было. Сплошное самовольство. — А сам глазами смеётся.

— Ну так что, в порядке всё? — однако же не выдержал я.

— В полном порядке, — уже по-простому рассказывает мне бравый шофёр. — Полетели голубки... Подъехали мы, а тут как раз поезд. Ну, они сели и укатили. А сказать вам, парень ничего такого особого. Тоже чернявенький, небольшого росточка, но хваткий. Они, как встретились, сразу друг к другу, будто десять лет не видались. Выходит — любовь. Я про такую раньше только в книгах читал. Думал, на самом деле и не бывает. Получается, что есть. Как вы думаете, товарищ гвардии капитан, есть она, любовь?

— Сам же говоришь, видел. Значит, есть.

— Да, приходится верить, — согласился мой верный водитель. — А того пузатого, кабатчика, мне Ваня показывал. Нет, не в пару он ей.

— Ладно, — остановил я его. — Сделали — и помалкивай. А где же этот гвардии Ион? Его-то хоть никто не видел?

— Всё было в ажуре, товарищ капитан. Ехали — ни одного огонька в домах не светилось. Я пулей село проскочил и фар не зажигал. Иону сказал на пол машины садиться, чтоб и головешка его ни-ни...

Велел я его позвать. Мальчишка, видно, того только и дожидался, сразу влетел. Счастливый, щёки горят. Был безмерно доволен, что помог молодой паре бежать. Ему же кроме доброго дела всё это ещё и очень интересно было. Ну и благородный поступок.

Но я сказал:

— Ты вот что, друг. Теперь из расположения никуда. Чтобы до самого отъезда нашего отсюда быть на глазах старшины. Потому, как узнают, кто всему этому изобретатель, тебя не то что побьют — убьют без сожаления.

— Что вы, товарищ гвардии капитан! Я только сейчас от старшины и опять буду к нему... Одного шага не стану делать от ваших военных.

Предостережение, между прочим, было не зряшным. С утра в местечке началась паника. Бегали со двора на двор, громко переговаривались и размахивали руками женщины. Одна с другой сходились и секретничали молодые девушки. Собрав несколько односельчан, что-то кричал возле своего дома кабатчик.

Его толстый сын посадил приятеля в коляску с пароконной упряжью и куда-то с ним умчался. Вернулись они к вечеру, так же только вдвоём. Крепко, видно, выпившие. Пролетели мимо окон нашего штаба. Непонятно было, не то пели, не то просто орали и нещадно нахлёстывали взмыленных лошадей.

Вскоре после этой истории покидали мы уже обжитый посёлок. К тому времени о несостоявшейся свадьбе, кому на счастье, кому на беду, и разговоры затихли. Красавица Мариора исчезла в неизвестном направлении. Конечно, все понимали, что тут всё дело в Тудоре, но, где теперь молодые, пока не знали и её отец с матерью. Не видно было, чтобы и почтальон носил им письма. Сын кабатчика, немало попив, шумно кому-то погрозившись, уехал. Понемногу стихло всё. К великому моему удовольствию, нас в содействии побегу, кажется, никто не подозревал.

И всё же, когда, покидая местечко, чтобы уже никогда сюда не возвращаться, мы проезжали по главной его улице,

Ион попросился ко мне в машину, на секретное место. Наверно, побаивался, не догадывается ли кто-либо о его участии в расстройстве свадьбы...

Наступила последняя военная осень. Она застала нас на восточном краю венгерской земли. Наш доброволец перешёл границу юным бойцом Красной Армии. Да собственно, границы в те дни никакой и не было. Она стала полосой фронта.

В Венгрии безраздельно хозяйничали фашисты. Их командование изо всех сил стремилось сдерживать продвижение наших войск. За Венгрией начиналась Чехословакия, которую Гитлер присоединил к фашистскому рейху, как тогда называлось немецкое государство.

На оккупированной захватчиками венгерской земле развернулись новые сражения. Тяжёлой оказалась участь местного населения.

Тыла в Венгрии не было. Некуда было укрыться от войны и женщинам с малыми детьми.

Здесь, в боевой осенней обстановке, Ион Петреску нежданно проявил себя, можно сказать, настоящим солдатом-фронтовиком.

В один из дней, когда бои передовых частей уже шли в отдалении от румыно-венгерской границы, пришёл нам приказ: навести переправу для переброски артиллерийской части, которая ударит по флангу закрепившегося неподалёку врага. Артиллерия со своими полевыми орудиями должна была перебраться скрытно, чтобы оказаться там, где её гитлеровские генералы никак не ждали. Моста здесь не было, а реку, хотя и невеликую, вброд с пушками не перейдёшь.

В этих местах наши войска на западный берег не выходили. По сведениям армейской разведки, у противника вблизи ни артиллерии, ни танков не наблюдалось. Точка для переправы была выбрана штабом. Нам приказывалось произвести инженерную разведку местности и, кроме того, убедиться в том, что на другом берегу нет сил врага, которые могли бы помешать успеху задуманной операции. Назавтра, лишь стемнеет, следовало приступить к сооружению наплавного моста. К утру в рассветном тумане артиллерия, перейдя на западный берег, должна была приблизиться на расстояние выстрела и открыть огонь по вражеской линии укреплений.

В инженерную разведку мы назначили бывалого сапёрного лейтенанта Сердюка. И тут мне пришла в голову мысль: а не использовать ли к тому же в роли разведчика нашего сообразительного Иона? Ведь одетый деревенским мальчишкой, он мог бы обойти ближайшие хутора и посмотреть, что за силы противника стоят вблизи от переправы. Наши военные разведчики могли действовать только ночью, а Ион — и в самое светлое время. Ну, вышло бы у него. Вот бы здорово было!

Разумеется, посылать в разведку румынского мальчишку было риском, хотя в верности юного