Видя такое состояние бывшего наследника престола, злой и всегда раздражительный БольМино не отважился сказать о цели своего прихода. Он тут же побежал к Мал-с’УмКвинту докладывать о состоянии арестованного.

— Я все уже знаю, — сказал Мал-с’УмКвинт. — Все... Еще сегодня ночью... Во сне... Мне сообщил ДИССОНАНС. ...Он исполнил просьбу ДоМиСольСия. Тем самым... сохранив жизнь МалМину. ...Не убивайте Принца — пусть живет. Передайте его ФаЛяСиРу — пусть посадит к себе в башню. А народу объявите, что Принц раскаялся в своих поступках и после этого уехал из страны... Да. И не забудьте отца... Подготовьте его как-нибудь поаккуратней.

К вечеру все население города было согнано ДвойДомами на главную площадь. Ждали царей.

Вот раздалась тревожная дробь барабанщиков, ПУНКТИРОВ, пронзительно затрубили КРЕЩЕНДО, и на дороге показалась процессия в черных и фиолетовых одеждах. Впереди шел король ЛОКРИИ Мал-с’УмКвинт. Его бледное лицо было спокойно и чуть печально, холодные серые глаза опущены в землю. Такими же печальными были и остальные.

Царя ДоМиСольСия, совсем разбитого и больного, поддерживал под руку толстый граф Бо-Мажор. Дальше шествовали короли соседних стран и придворные. Замыкали процессию два брата: УмСепт и МалМин. Старший все время улыбался и как-то странно смотрел по сторонам добрыми глазами.

— Смотрите, смотрите, — пронесся по толпе шепот. — Это МалМин. Он участвовал в заговоре. А теперь...

Но тут все внимание было привлечено новой процессией...

С противоположной стороны на огромном и медленном АДАЖИО везли закованного в тяжелые цепи Длинного. Избитые на пытках руки обильно кровоточили, но ни один стон не слетал с губ обреченного. За этой телегой так же медленно шел палач в ярко-красном плаще и в маске. Это был БольМино. И сегодня он решил по-своему отличиться.

Обе процессии почти одновременно достигли центра площади. Царская свита заняла свои места, закованного Длинного повели на эшафот.

Вновь тревожно забарабанили ПУНКТИРЫ и среди мертвой тишины раздался голос глашатая. Он читал указ царя о предании смерти сорока ЧЕТВЕРТОВ, которые час назад были сброшены в реку и потоплены и о том, что сейчас, на этом месте один из предводителей мятежников будет четвертован.

После чтения вновь затрубили КРЕЩЕНДО и наступила гнетущая тишина...

И вот ее прорезал хриплый голос всего изувеченного Длинного.

— Что вы стоите? Смотрите?.. На этот спектакль смотрите? Беритесь за оружие, убивайте их!

Но толпа молчала и не двигалась с места.

Мал-с’УмКвинт поспешно взмахнул платком и палач поднял топор.

Длинный умер, как герой, не струсив перед смертью и не преклонив колени. Еще долго помнили люди его последний крик, проклинающий Мал-с’УмКвинта и ФОРТИССИМА, пророчащий их скорую гибель. В течение многих лет из уст в уста передавались эти слова, и в народе все крепла и крепла решимость подняться на борьбу со злом. Страна ждала героя и не знала, что он уже родился, что присутствовал на этой казни, а слова Длинного навек запали в его сердце.

А МалМина увезли в соседнюю ЛИДИЮ и посадили в башню. Ему разрешили взять с собой маленького тихого ПИАНО, товарища его детских лет.

И часто по ночам, когда в столице Фа-Лидии наступала полнейшая тишина, был слышен тихий голос Принца, поющего своему другу нежную колыбельную песню.

СКАЗКА о толстом и важном короле КвинтСекстАккорде РеФаЛяСии VII и благородном Рыцаре

Прекрасный рыцарь торопился на турнир. Было ясное веселое утро. Верный конь Рыцаря — стремительный ВИВАЧИССИМО — легко бежал о траве, а Рыцарь сочинял письмо в стихах своей даме. Но в тот самый момент, когда он уже почти нашел рифму, ВИВАЧИССИМО неожиданно остановился. Рыцарь увидел маленького старичка, который толстой малярной кистью проводил по траве белую полосу.

— Что ты делаешь, старик? — спросил Рыцарь.

— Границу рисую, — ответил старик, продолжая работу.

— Границу чего?

Старик молча указал Рыцарю на большой деревянный щит, на котором огромными буквами было написано:

Прохожий, тебе повезло! Ты попал во владения КвинтСекста РеФаЛяСия VII, восхитительнейшего из королей!

Под надписью был портрет толстого важного мужчины с блестящей круглой лысиной и торчащими кверху черными тараканьими усами.

— Кто это? — спросил у старика Рыцарь, показывая на портрет, — И почему он такой важный?

— Это наш король КвинтСекстАккорд. А важный он потому, что все им восхищаются, и плохо придется тому, кто об этом забудет.

— А почему все им восхищаются? Он что добр?.. Умен?.. Справедлив?.. Почему ты молчишь, старик?

— Не приставай с глупыми вопросами. Не видишь что ли, я занят, — неожиданно зло проворчал старик и принялся с таким старанием красить травинку за травинкой, что Рыцарь понял — разговор окончен.

«Все это странно, — подумал Рыцарь. — В этом надо разобраться».

ТЕМП ВИВАЧИССИМО понял мысли хозяина и пересек белую черту на траве.

Спустя несколько минут они были в столице ДОРИЙСКОГО королевства Ре-Дории, на центральной ее площади.

«Ну и ну», — только и мог подумать Рыцарь, оглядевшись по сторонам. Действительно, странный это был город, и странно вели себя его жители.

Везде — на стенах и крышах домов, на ветках деревьев, на заборах, на одежде людей, даже на хвостах у птиц и просто на земле виднелись портреты мужчины с тараканьими усами, причем везде совершенно одинаковые, как две капли воды похожие на тот, который Рыцарь видел на границе.

Под портретами были какие-то подписи. Рыцарь подъехал к одному из портретов, висящих на стене маленького домика, и прочитал:

«Если лыс наш король,

Лысым тоже быть изволь!»

«Какие глупые стихи,» — удивился Рыцарь, и только тогда он заметил на домике вывеску «Парикмахерская».

На крыльце сидел ослепительно лысый парикмахер и гладил лысую кошку. Кошка блаженно мяукала и жмурилась.

«Ну и ну,» — снова подумал Рыцарь и увидел группу детей, идущих по улице. В руках они держали воздушные шары, которые своей формой напоминали головы. Спереди к шарам были приделаны настоящие усы, которые лихо развевались по ветру. Рыцарь без труда понял, что шары изображали все того же лысого человека. Дети шли, весело и фальшиво распевая:

С нашим важным королем

Все мы весело живем!

Потому