Он ощутил, как необъяснимое сожаление поднимается в нем, как горечь обиды жжет грудь, затрудняя дыхание.

У избы коротышка Наташа в спортивном костюме гордо и близоруко щурилась на него. Он прошел мимо, не замедляя шага, даже не глянув в ее сторону.

— Рома, ты куда? — воскликнула она удивленно. — Рома!..

Но он не обернулся. Недалеко от станции он остановился, вздохнул, несколько раз коротко глотнул ртом воздух и вдруг с силой отбросил лыжи вместе с палками к какому-то забору и побежал к перрону, к которому подходила электричка.

Он стоял в тамбуре, прислонясь лбом к влажному холодному стеклу. Со стороны казалось, что он внимательно смотрит в окно, а он никуда не смотрел и ничего не видел. Потому что глаза его застилали слезы, которые он изо всех сил пытался удержать…