Володька вечером придёт прощаться. Надо будет сказать ему что-нибудь хорошее. Только чтобы он ничего не подумал. Сказать типа: «Я поняла – ты мне тоже нравишься» Нет, это не пойдёт. Вдруг он уже забыл, что сам мне про «нравишься» говорил? Так что какое ещё, скажет, может быть «тоже»?

В общем, Володька скоро уже придёт, а я так и не решила, что ему скажу на прощанье. Так хочется, конечно, что-то милое сказать, порадовать его. Ведь я буду по нему скучать – даже эту неделю учёбы. Я уже сейчас скучаю, хоть ещё и не уехала. Но что сказать – не знаю… Такой вот я человек.

Может, Володька общается со мной потому, что увидел во мне что-то хорошее? Оно же ведь есть – вон как меня теперь и в посёлке, и в деревне уважают. И Русланова мать уважает, и Руслан, и Лизкино семейство.

Вдруг он мне как раз сегодня и скажет – как ко мне относится, что чувствует и всё такое? Почему-то очень хочется это услышать, очень! И я ему скажу, что я… Нет, вернее, пусть он скажет, что он… Или я всё-таки ему не очень? Да нет, раз он столько со мной дружит, значит, должен хорошо относиться. Ведь меня же все уважают!

Да, все. Кроме бабки. Однако с этим придётся смириться. Потому что на каждого Железного Феликса есть свой – Стальной. Титановый. Победитовый.

Но это бабка. Ей простительно. Жизнь у неё уж очень тяжёлая.

А Володька для меня пусть будет просто человеком. И я для него. Пусть он всегда думает, что я – хорошая!