— Ты-то хоть не подливай масла в огонь, всхлипнула Марина, — я и так вся испереживалась. — И она заплакала.

Марина вообще плакала очень часто, как по поводу, так и без него. А Юлька страшно не любила, когда глаза у сестры были на мокром месте. Она тогда начинала злиться, вместо того чтобы успокоить плачущую Марину. Так произошло и в этот раз.

— Ну вот, еще не хватало, — проворчала Юля. — Чего ты ревешь-то? Ведь ничего пока не известно.

— А если… если он не будет видеть? Что тогда? — всхлипывала Марина.

— Если бы да кабы, — не успокаивалась сестра. — Ну что за манера такая — раньше времени себя накручивать? Я тебе ведь говорила, чтобы не связывалась со слепым, только проблем себе наживешь.

— Неправда, — обиженно протянула Марина, — никаких проблем нет. И не начинай, пожалуйста, снова. Я люблю Митю и буду любить, как бы ни сложилось. Понятно?

Юлька так скривила лицо, будто съела какую-то гадость.

— Девочки, что у вас тут случилось? — снова заглянула в комнату Генриетта Амаровна. Мариночка, почему ты плачешь?

Марина молчала, размазывая слезы рукавом вязаного свитера.

— Она боится, что ее Митя так и не сможет видеть, когда ему снимут повязку, — объяснила за Марину подруга.

— Боже мой, да ведь это же еще неизвестно! проговорила Генриетта Амаровна, усаживаясь рядом с внучкой и ласково поглаживая ее по голове. — Ну, Марина, ну хватит плакать. Все будет хорошо, главное — это надеяться и ждать.

— Не влюбилась бы в слепого, тогда и не страдала бы, — снова высказала свое мнение Юля.

— Ну уж нет, — Генриетта Амаровна решительно поправила очки на переносице и повернулась к Юльке: — Ты не права. Наоборот, трудности только усиливают чувства. Так-то вот.

— Я люблю его, даже если он навсегда останется слепым, — снова заревела Марина.

— И правильно. В жизни человеку можно простить все, кроме предательства, а если ты откажешься от Мити, это и будет предательство. Ты же дала ему повод надеяться на продолжение ваших отношений? Ты обещала ждать его? Правильно?

— Правильно, — всхлипнула Марина.

— Ну вот видишь. Так что знай, внучка, я всегда буду на твоей стороне, — заявила Генриетта Амаровна.

— Спасибо, бабушка, — сквозь слезы улыбнулась Марина.

— А когда Митя прилетит обратно в Москву, мы с тобой вместе поедем в аэропорт его встречать, — вдохновенно говорила Генриетта Амаровна.

— Ой, что это? — Юлька потянула носом в сторону двери. — Кажется, что-то горит.

— Пирог, мой пирог! — закричала бабушка и, подхватив полотенце, побежала в кухню.

— Есть хочу, — сообщила Юля и удалилась вслед за Генриеттой Амаровной.

2

Если сказать, что Марина ждала следующего письма от Мити, — это значит ничего — не сказать. Она просто сгорала от нетерпения. Каждый раз, возвращаясь из школы домой, Марина заглядывала в почтовый ящик в надежде увидеть там длинный желтый конверт.

Мама и Александр Иванович с большой радостью отнеслись к тому, что предварительные итоги операции Мити были обнадеживающими. Марине было приятно, что все родные, кроме Юли, так переживают за судьбу ее любимого человека.

На следующий день Марина встретила в подъезде Митину маму Анну Борисовну. С тех пор как Митя улетел в Англию, Марина и Мити ны родители постоянно поддерживали связь между собой: Анна Борисовна сообщала о том, что писал Митя им, а Марина — что Митя писал ей, за исключением тех нежных и ласковых слов, которые предназначались только ей.

— Марина, ты уже получила письмо? — спросила Анна Борисовна.

— Ага, — улыбнулась девушка, — я безумно рада, что операция удалась.

— Да, но итог только предварительный, — грустно сказала Митина мама.

— Ой, ну что вы, Анна Борисовна, все будет хорошо, вот увидите, — принялась уверять ее Марина, совершенно забыв о том, как недавно все домашние точно так же уверяли ее саму.

— Конечно, все будет хорошо, — кивнула Анна Борисовна. — А Митя все-таки молодец, что вернулся к тебе. Ты замечательная девочка.

— Спасибо, — пробормотала Марина, краснея.

Дни летели, но письма все не было. Внешне в Марине ничего не изменилось, только вот в глазах, если присмотреться, можно было увидеть грусть и ожидание.

С Юлей Марина продолжала общаться так же, как и прежде. Они везде ходили вместе, на уроках хихикали, на переменах сплетничали с одноклассницами. Но чувствовалось, что между девушками как будто пролегла какая-то тень, мешавшая им быть такими же искренними друг с другом, как это было раньше. И этой тенью было ожидание окончательного результата операции Мити.

С того дня как Марина получила последнее письмо, она старалась ни с кем не говорить о Мите, держа беспокойство и переживания внутри.

— Марина! Марина! Вставай! Ну сколько можно тебя будить! — Юлька принял ась щекотать Маринину пятку, выглянувшую из-под одеяла. — Вставай!

Спросонья Марине казалось, что Юлька вопит во все горло.

— М-м, — промычала она, подтягивая замученную щекоткой пятку обратно под одеяло.

— Му, му, как корова, честное слово, — не успокаивалась Юля.

Марине в конце концов надоело издевательство подруги над своей персоной, она открыла один глаз и спросила:

— А где ба?

— Она к подруге побежала «скорую» вызывать, — сообщила Юля.

— Зачем? — все еще до конца не проснувшись, тупо спросила Марина, открывая при этом второй глаз.

— Затем, что у той сердце прихватило, вот она и позвонила Генриетте Амаровне, чтобы та с ней посидела, пока «скорая» не приедет, — как маленькому ребенку, объяснила Юля.

— А-а, понятно, — вяло протянула Марина.

— Да вставай же, соня, иначе в школу опоздаем!

Марина глянула на часы и поняла, что действительно уже давно пора подниматься. Она вскочила с постели и побежала в ванную.

Из кухни доносилось самозабвенное Юлькино пение, отчаянно фальшивое, но тем не менее исходившее из глубины души. «Странно. Что это она такая радостная?» — подумала Марина.

Причина прекрасного настроения подруги выяснилась за завтраком. Продолжая напевать себе под нос, Юля налила в чашки чай и выставила на стол блюдо с оладьями, которые испекла Генриетта Амаровна.

— Что это ты такая счастливая? — подозрительно глядя на сестру, спросила Марина..

— Ля-ля-ля, — продолжала напевать Юлька. — Я сегодня с Колей собираюсь в «Кашалот». Там, между прочим, будет классная вечеринка.

— И все? — разочарованно протянула Марина.

— Ну да, — пожала плечами сестра. — А разве этого мало? Хочешь, пойдем с нами?

— Не-а, не хочу, — запивая оладьи чаем, покачала головой Марина.

— Зря, там половина нашего класса будет. Юлька допила чай, поставила чашку в мойку и, выходя, бросила: — Давай быстрее, я тебя жду.

В подъезде девчонки долго ждали, когда подъедет лифт. Только минут через пять бесполезного ожидания подруги