У сердца отпуска нет, а раз так, то надо брать с него пример.
(«Мефодий Буслаев. Месть валькирий») * * *
Надежда умирает последней. Однако в данном случае она скончалась еще до появления мальчугана на свет.
(«Мефодий Буслаев. Маг полуночи») * * *
Ты что, дядя, совсем офэншуел?
(«Мефодий Буслаев. Тайная магия Депресняка») * * *
Я тут прикинул и понял, что за те десять минут, что я вас ждал, ко мне в легкие попало около четырехсот миллионов микроорганизмов. На многие из них у людей нет иммунитета.
(«Мефодий Буслаев. Свиток желаний») * * *
Правило жизни номер один гласит: «Кто церемонится с собой, с тем не церемонятся другие».
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака») * * *
Моральные нормы расшатываются, как молочные зубы. Вначале чуть-чуть, потом немного больше, а затем — чпок! — и зуба нету.
(«Мефодий Буслаев. Лед и пламя Тартара») * * *
Ты повзрослела. И поумнела. И погрустнела. Обычная лестница из трех ступенек.
(«Мефодий Буслаев. Месть валькирий») * * *
На его благородном лице прорисовалась необходимость подвига.
(«Мефодий Буслаев. Свиток желаний») * * *
Самые глупые вещи говорятся всегда с самым умным выражением лица.
(«Мефодий Буслаев. Тайная магия Депресняка») * * *
Ее братец вечно страдал от неразделенной любви к халяве.
(«Мефодий Буслаев. Свиток желаний») * * *
Я тебя прощаю! Ты жертва нашего века. В наше суровое время так мало человеческого тепла!
(«Мефодий Буслаев. Тайная магия Депресняка») * * *
Спокойно, юноша! Держите свои эмоции в трехлитровой сберегательной банке! Никто друг друга не убивает! Это всего лишь мирная дружеская резня!
(«Мефодий Буслаев. Тайная магия Депресняка») * * *
Средний путь всегда самый простой. Другое дело, что он редко ведет в правильном направлении.
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака») * * *
Проводник мрака не приведет к свету. От измены не жди союза. От лукавства не жди помощи.
(«Мефодий Буслаев. Свиток желаний») * * *
Ох уж это «мог бы, но» и просто «но»! Как часто я это слышал! Какое короткое слово, но сколько народу споткнулось о него за все века! Гораздо больше, чем обо все валяющиеся не на месте предметы!..
(«Мефодий Буслаев. Маг полуночи») * * *
Куда уж короче, начальник?.. Краткость — любовница спартанца!
(«Мефодий Буслаев. Тайная магия Депресняка») * * *
Голод не тетка. Он дядька. Сердитый дядька с вилками вместо зубов, наждачным языком и кипящим желудком.
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака») * * *
Влюбленные — легкая добыча. Так было всегда и так будет. Тот, кто любит, — бесстрашен и… уязвим. Неуязвимый влюбленный — это нонсенс, лингвистический парадокс.
(«Мефодий Буслаев. Свиток желаний») * * *
Возьму мозги напрокат. Б/у не предлагать!
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака») * * *
Страх — вообще странное чувство. Он есть только там, где существует надежда, что все разрулится само собой.
(«Мефодий Буслаев. Свиток желаний») * * *
Зарубите это себе на носу, птенчики мои, и пусть у вас на память останется шрам!
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака») * * *
Чтобы такая дрянь тебя уважала, нужно самому стать такой же дрянью, а я не хочу…
(«Мефодий Буслаев. Тайная магия Депресняка») * * *
Оно, конечно, баранина ничего, да только с мамонтятиной все равно — какое сравнение, слезы одни!
(«Мефодий Буслаев. Маг полуночи») * * *
Ноша скорби и радости отмерена каждому наперед. Ничего не может исчезнуть просто так. Боль, исчезнувшая у одного, возникнет у другого.
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака») * * *
Мертвые не болтают. Им не до того.
(«Мефодий Буслаев. Лед и пламя Тартара») * * *
За яркие дни мрак берет плату скверными ночами.
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака») * * *
Истина — вещь относительная, особенно в вещах таких зыбких, как человеческий быт.
(«Мефодий Буслаев. Месть валькирий») * * *
Если бы Вселенная не была полна неувязок и провалов в логике — она вообще не могла бы существовать…
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака») * * *
Тот, кто изобретает пороки, не должен сам им предаваться.
(«Мефодий Буслаев. Свиток желаний») * * *
Детям надо позволять все, иначе из них никогда не вырастут настоящие негодяи!
(«Мефодий Буслаев. Тайная магия Депресняка») * * *
Фотография — как подводная лодка. С нее не убежишь.
(«Мефодий Буслаев. Свиток желаний») * * *
А нужен ли людям собеседник? Может, главное для них — считать, что он есть? А все, что они хотят услышать, они отлично скажут себе сами.
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака») * * *
Душа человеческая как яблоко — с одного конца растет, с другого уже подгнивает. В ней все что угодно — и пропасти, и провалы, и старые шрамы. Она и всесильна, но она же и беспомощна, и наивна, и глупа.
(«Мефодий Буслаев. Тайная магия Депресняка») * * *
В конце концов, глупость — самый простительный из всех пороков, ибо не имеет налета злонамеренности.
(«Мефодий Буслаев. Маг полуночи») * * *
Проще найти клад, чем потерянное время.
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака») * * *
В сущности, ехидство — это форма скрытой агрессии. Сел, ужалил, улетел — комариный подход к серьезной проблеме.
(«Мефодий Буслаев. Лед и пламя Тартара») * * *
Истинная сила скрыта глубоко и не бросается в глаза назойливо, как мышцы пляжного качка.
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака») * * *
Приличные люди на заборах не читают — приличные люди на заборах пишут.
(«Мефодий Буслаев. Тайная магия Депресняка») * * *
Чутье подсказывает, что хорошей новостью в данном случае будет отсутствие новостей.
(«Мефодий Буслаев. Маг полуночи») * * *
Темный дар — тот же зверь. Если не кормить зверя, он разорвет хозяина.
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака») * * *
Болят уши — отрежь их и съешь, если кушать хочется, но оставайся поэтом!
(«Мефодий Буслаев. Месть валькирий») * * *
Работать, равно как и умирать, надо экспромтом, не подыскивая для этого красивых дней.
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака») * * *
В крайностях нет середины. Мрак должен быть мраком, свет — светом.
(«Мефодий Буслаев. Тайная магия Депресняка») * * *
Глюки приходят и уходят, а настоящие друзья остаются. Если же кто-то из друзей ушел, значит, он тоже был глюк.
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака») * * *
Любопытство не порок. Любопытство — болезнь…
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака») * * *
Деньги — это самая тоскливая и одновременно самая вечная игра. В сущности, это прямая кишка человечества, в которую что ни кинь, все ей мало.
(«Мефодий Буслаев. Тайная магия Депресняка») * * *
Всякое существо, сколь бы жалким оно ни казалось, должно иметь в жизни если не идею, то хотя бы мысль-опору, иначе весь карточный домик его бытия рухнет в одночасье.
(«Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака») * * *
Коньячные обещания не отличаются долговечностью, если наутро не устаканить их свежим напоминанием! Но это опять же не надолго.
