– Но это же ненадолго: на год или на два, а потом глотун все равно улетит.

Флюк подбоченился и фыркнул, оборачиваясь к взрослым глотунам:

– Нет, вы видали такого? Все они, дылды, такие. И кому вы только доверяете своего детеныша?

Произнеся эту укоризненную реплику, крубс вновь повернулся к Фоме:

– Знаешь, что такое для глотунов «первые несколько лет жизни»? Это тысяч сто ваших земных лет, не меньше.

Фома не поверил своим ушам:

– Сто тысяч?

– Не меньше. Так что ты особенно не вешай нос. За сто тысяч лет вы еще успеете друг другу надоесть, – заверил его Флюк.

В этот момент оба взрослых глотуна ненадолго подлетели к малышу, прощаясь, потерлись об него боками, и мгновенно пропали.

– Небось уже в другой галактике гоняются за метеоритами, – сказал крубс. – Но ты не волнуйся: они ненадолго. Лет через тысячу они его навестят, это железно.

Вернув Фоме обе липучки, Флюк потрепал его по колену.

– Ну все! Пока, дылда! Я тоже полетел! Если захотите связаться со мной, то возьмите с Нинкой обе липучки, поднесите ко рту и говорите. Я все услышу. Только при этом сильно не орите, а то я оглохну.

– До свидания, Флюк! – сказал Фома.

Инопланетянин неуклюже забрался в тарелку и высунулся из нее, готовясь захлопнуть люк.

– До свидания! Эй, а с тобой я не прощаюсь, маленький обжора! А ну брысь отсюда! – внезапно завопил инопланетянин.

Вопль его был вызван тем, что подрастающий глотун, времени не тратя даром, принялся отъедать у его тарелки одну из трех коротких опор.

Люк захлопнулся, и маленькая летающая тарелка взмыла в небо. Сначала она стала крошечным пятнышком, а потом и вовсе растаяла в небе.

На каменистом пляже остались двое – Фома и его друг глотун.

– Кажется, нам пора подумать, как вернуться домой, – сказал мальчик.