Рябцев вспомнил, что говорили о Билолове, когда Рябцев еще работал в отделе угонов и был в курсе движений и новостей в криминальном мире. Билолов в то время становился в Домодедово серьезной силой. Поговаривали даже, что у него есть серьезные подвязки с кем-то из полицейского — тогда еще милицейского — начальства. Собственно, именно благодаря таким связям Билолов и умудрился устранить свидетеля прямо в камере СИЗО. И вот теперь это произошло снова. Тот же почерк. Тот же СИЗО. А значит, скорее всего, те же обстоятельства. А значит, догадка Рябцева про нефть, про Билолова — все это правда.

Связи в полиции… У Билолова были связи в полиции… С кем мог быть связан крупный городской авторитет? С кем-то из руководства. С кем?

Робко Рябцев подумал о Лопатине. Но тут же отмел эту мысль как бредовую.

Если бы он пообщался на эту тему с Бегиным, мысль не показалась Рябцеву такй бредовой. Но он не собирался говорить с Бегиным о прошлом. Бегин — больше не следователь. Рябцев — больше не опер…

И вообще. Все это осталось в прошлом. А им всем нужно перестать постоянно оглядываться назад и просто двигаться дальше.

Докурив, Рябцев отправил окурок в урну. А затем поднялся и неторопливо двинулся к метро.