Если бы она держалась. Когда этот старик сказал “Эй! Есть кто?!”, она бы услышала и ответила. “Да, есть”. И все было бы хорошо. Ее бы вытащили отсюда.

А так — Нина лишилась своего последнего шанса на спасение.

- Помогитеееее!

Машина уехала. Тарахтение мотора растаяло в воздухе. Нина обессиленно прижалась лбом к двери. Ржавый металл с облупившимися скорлупками голубой краски. Нина отодвинулась, зажмурилась. Затем с размаху ударила головой в дверь. Бумм. Боль пронзила голову, Нина охнула. Прижала ладонь ко лбу. Коснулась волос, провела. Там что-то было. Нина посмотрела на ладонь. Там лежал кусок чего-то белого, словно обломок мела. Она подняла взгляд. Конечно.

Кирпичная кладка. И раствор вокруг нее. Нина выдохнула, не в силах поверить. “Ты могла сообразить раньше”, сказала она себе. “Но ты предпочла бегать и кричать”. Не самая лучшая стратегия выживания. Кричать до потери голоса, а потом сесть в холодную воду и ждать смерти. Нина покачала головой. Нет.

Никто ей не поможет… Если она не поможет себе сама.

«Я должна выбраться».

Если просто кричать и бегать, ничего не изменится. Ее могут спасти, как спасли ее сестру, конечно. Случайно. Ха. Ха. Случайно. У вас Лас-Вегаса под рукой не завалялось, простите? Я хочу поставить на тридцать шесть.

Нина встала на ноги. Вернулась в “столовую”, как она называла эту комнату. Налила в банку из-под тушенки воды из белой канистры. Вода отдавала затхлостью. Нина взяла щетку и тщательно почистила зубы. Выплюнула кровь со слюной. Выпила воды. Умылась и причесалась, как могла. Затем пошла к “стене времени” — и тщательно выцарапала открывашкой отдельную черточку. Отсчет с нуля. День первый. “Прежнее не важно. Я начинаю путь к свободе”. Готово. Нина выпрямилась.

Затем принесла к двери ведро. Почти уже полное.

Она достала одну из ржавых открывашек и начала выцарапывать раствор из щели.