Мы пошли в кино, и мне было скучно. Я проспал большую часть сеанса, потому что в кинотеатре был кондиционер. В те времена любое место с кондиционером летом было настоящей роскошью.

Когда мы выходили, мы увидели Джеймса Стилвинда у стойки со сладостями и попкорном. Он наклонился над стойкой и разговаривал с молоденькой девушкой, пересыпавшей попкорн из аппарата в пакеты.

— Вон Джеймс Стилвинд, — сказала Келли.

— Вот это? — спросил Дрю.

Мне показалось, в его голосе прозвучала нотка раздражения. Я подозревал, что Джеймс не раз упоминался в их личных разговорах. Насколько я знал, Кэлли могла разболтать всё, что я ей рассказал.

Впрочем, я и сам был тем ещё болтуном.

Стилвинд повернул голову и увидел Кэлли. Его ослепительно белая улыбка словно сошла с рекламы зубной пасты «Pepsodent».

— Вам понравился фильм?

— Да, хороший, — сказала Кэлли.

— Сойдёт, — буркнул Дрю.

Я промолчал.

Джеймс подошёл к нам, оставив надувшую губы девушку за прилавком, она продолжила сгребать попкорн, запихивать его в пакеты и складывать у задней стенки аппарата.

— Мы разве раньше не встречались? — спросил Джеймс Кэлли.

— Думаю, да, — ответила она. — Мы выходили из аптеки, и я видела вас с вашей женой.

— С женой? Нет. Вы видели меня с какой-то спутницей. Не помню даже, кто это был, но уж точно не жена.

— Не помните? — удивилась Кэлли.

— Ну, если бы это были вы, я бы точно запомнил.

— Нам пора идти, — перебил его Дрю.

— Конечно, — согласился Джеймс.

— А как вас зовут? — спросил он у Кэлли.

Она представилась.

Он поинтересовался нашими именами. Мы назвали их — думаю, он даже не слушал.

— А вы Джеймс Стилвинд? — спросила Кэлли.

— Вы знаете моё имя?

— Знаю, что вы владеете кинотеатром, так что полагаю, что вы должны быть им.

— Заходите в любое время. Вот…

Он вернулся за прилавок с конфетами, достал из ящика три билета и вручил каждому из нас.

— Пригласительные, — сказал он. — За мой счёт. Я здесь хозяин. Если я буду на месте, прослежу, чтобы вам дали бесплатный пакет попкорна и напиток.

— Спасибо, — поблагодарила его Кэлли.

— Нам пора идти, — повторил Дрю и взял Кэлли за руку.

На улице Келли сказала:

— Дрю, ты делаешь мне больно.

— Прости. Я не хотел.

— Ничего страшного, — сказала она, потирая руку.

— Какой мерзкий тип, — бросил Дрю.

— А мне он показался нормальным, — возразила Кэлли.

Дрю вздохнула. Даже папин «Кадиллак» не мог тягаться со взрослым красавцем, владеющим кинотеатром и «Тандербёрдом», купленным не на папины деньги.

Я подумал: «Если я и вправду хочу расследовать это убийство, с Джеймсом Стилвиндом нужно поговорить. Бастер не сможет этого сделать. Одна только мысль, что цветной станет расспрашивать белого о таком щепетильном деле, как смерть сестры, может обернуться для него побоями — или чем‑то похуже»

Проблема была в том, что я тоже не знал, как это сделать.

Дрю повёз нас домой. Поездка прошла в молчании — если не считать комментария Кэлли о том, как ей понравилось платье девушки, идущей по тротуару. Воздух был настолько густым, что его можно было резать ножом.

Дрю высадил нас у «Капли росы». Келли наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Скоро увидимся, Дрюси?

Этот поцелуй растопил лед. Дрю улыбнулся.

— Конечно. Надеюсь, очень скоро.

— Можешь не сомневаться, — сказала Келли.

— Увидимся, Дрюси, — сказал я.

Дрю одарил меня каменным взглядом.

Мы вышли из машины и пошли внутрь. Я спросил:

— Ты точно знаешь, как с ним управляться, да, Кэлли?

— Это у меня в крови, — ответила она.

17

Когда мы вошли в дом, Рози и мама сидели на диване. Мама обнимала Рози, а Рози плакала. Папа прислонился к углу стены, где гостиная переходила в кухню.

Кэлли спросила:

— Рози, ты в порядке?

— Дайте ей минуту, — сказал папа. — Идите сюда.

Мы прошли на кухню. Двери между кухней и гостиной не было — только проём, поэтому, когда мы сели за стол, он тихо заговорил:

— Бубба Джо, — сказал папа. — Они нашли его.

— Где? — спросила Кэлли.

— Мертвым, — сказал папа. — Выбросило на берег ручья Дьюмонт. Нашли на краю пастбища. Ручей вздулся во время дождя, потом обмелел в засуху. Он уже давно был мёртв. Хозяин земли, где его обнаружили, нечасто туда заглядывал. А когда пришёл проверить корову, наткнулся на Буббу Джо. Тот так раздулся, что сперва хозяин подумал — это телёнок.

— Фу, — скривилась Кэлли.

— Но это ведь хорошо, правда? — спросил я. — Не то, что он раздулся, а то, что он мёртв.

— Рози все еще любит его, — сказала Кэлли. — Это так печально.

— Он пытался убить ее, — сказал я и начал было говорить, что он пытался убить меня, но спохватился. — Он мог попытаться убить кого-то еще. Он мог убить кого-то еще.

— Это верно, — сказал папа. — Я по нему скучать не буду.

— Он утонул? — спросила Кэлли.

— Перерезали горло. Думают, он мог какое-то время быть в воде, но потом долго лежал на том пастбище, доходил.

— А ты как об этом узнал? — спросила Кэлли.

— В парикмахерской.

— Это могут быть просто слухи, — сказала она.

— Мне рассказал тот, кто его нашёл, — возразил папа. — И полиция тоже звонила. А я сообщил Гэл и Рози.

— Как бы мне ни было жаль Рози, — сказала Кэлли, — это большое облегчение.

— Верно, — согласился папа.

Папа вернулся в гостиную.

Кэлли спросила:

— Ты думаешь, это он гнался за нами той ночью?

— Уверен, — ответил я.

— Тогда, наверное, хорошо, что он мёртв, а?

— О да, — сказал я. — Это хорошо.

——

Позже в тот же день я вышел на веранду, где была Рози. Она сидела и смотрела на проекционную будку. Я сел на стул рядом с ней и сказал:

— Рози, мне очень жаль.

— Не надо, мистер Стэнли. Он был никудышным человеком. Сам напросился. Не знаю, почему я всё ещё так себя чувствую.

— Мне жаль, что у вас с ним не сложилось. Что он не оказался лучше.

— И мне тоже, мистер Стэнли.

— Просто Стэнли, — поправил я.

— Знаешь, что сказал твой папа?

— Нет, — ответил я.

— Он сказал, раз Бубба Джо теперь мёртв, то