остатка, осколков стекла и пуль, он подошёл к клавиатуре и, нажав на пробел, вывел старый компьютер из сна. Всего одна строчка текста, посреди слепяще белого экрана.
– Эй! Присядь. Давай. – почти ловя еле стоящего на нога блондина.
Подёргивая головой, и всем телом, будто стараясь хрустнуть позвонками или суставами, Миллер слепо глядел перед собой, затем моргнул и, поведя щекой, ухмыльнулся. Всё замерло, лицо разгладилось, а руки улеглись на коленях.
– Сначала, тех, кто меня сюда отправил. Затем их… – обхватив культю четырёх палой рукой. – А потом, я приду к тебе, забрать своё. – надавив на обрубок среднего пальца.
– Хорошо. – серьёзно и сдержанно, не став рушить чужую иллюзию. – Но и я не забыл, как вы меня бросили.
– Он почти остановился. Нужно готовиться. – Матин, меняя тему.
– Я остаюсь. – видя непонимание и волнение. – Не знаю, как оно работает, но если приведут новых… Если их приведут те, кто знает о моей семье. – он достал пистолет. – Мне некуда возвращаться. А вы, идите.
– Мы направимся на юг, к границе, затем в горы, до самой реки, что питает пересохшее море. Не предлагаю пойти с нами. Знаю, откажешься… Но когда закончишь свои дела…
Молча пожав руку, он кивнул, секунду помедлил, не отпуская руки, а затем протянул небольшую безделушку, одну из тех, что лежали на полках, случайно упавшую в мешок. Это был небольшой медный жетон, с отчеканенными горами с одной стороны и парой слов с другой. Обычный, дешёвый сувенир, если бы не воспоминания что он хранил.
– Не знаю, правильно ли он поступал. Не знаю, как поступил бы сам, будь выбор. Но знаю точно, ещё раз, такого шанса не представится ни одному из нас.
Ван кивнул, и с трудом разорвав зрительный контакт, вышел за дверь, через коридор, к тамбуру, где в ожидании полной остановки, нетерпеливо топтались бывшие надзиратели.
