Наверное, Имф бы надо мной посмеялся – так как еще днем давал пространственную лекцию о том, что нет хороших и плохих дел, а есть лишь последствия. Я с ним не согласен. Допустим, убить человека – это плохое дело в любом случае. Ты готов на последствия, но был ли на них готов тот, кого ты убил?

– Выбрасывай это дерьмо из своей головы – советую я сам себе и голос наполняет тишину моей квартиры.

Теперь это все, включая мое мнение, не имеет значения. В какой-то степени это даже свобода.

(он так боялся ответственности, что возлагалась на него любым решением, что предпочел вовсе не вмешиваться в жизни своих детей)

Быть может, я даже пониманию сейчас слова Дарнордеса о Финубусе лучше. Порой гораздо легче не делать ничего, чем стоять перед каким-то важным выбором, за который на тебя в любом случае упадет ответственность за чьи-то жизни. Надо иметь большую силу духа, чтобы добровольно согласиться на подобное.

Ну или полное отсутствие нравственности и совести, как вариант. Тоже поможет. Нашим же политикам помогает.

Стянув худи, я напяливаю на себя футболку с шортами и завожу будильник к первой паре. Падаю на кровать, свободно вдохнув грудью, и в скором времени засыпаю.

Когда просыпаюсь – то не сразу понимаю отчего именно.

Потому что за окном лишь начинает светать, а значит, до трезвона будильника еще, минимум, четверть часа. А может и того больше.

Сонно разлепив глаза, я беру телефон и подношу к лицу, нажав на кнопку.

– Черт возьми – бурчу я, когда дневная яркость своим светом буквально испепеляет мою роговицу. Мне нужно некоторое мгновение, чтобы стянуть яркость экрана до нуля.

Всего лишь пять утра.

Я изумленно кладу телефон обратно на тумбу и переворачиваюсь на другой бок с твердым намерением заснуть вновь. У меня еще два часа прекрасного предутреннего сна и я не собираюсь их терять.

Когда вдруг слышу мерное жужжание.

Монотонное.

Я открываю глаза, ожидая, что с этим оно пропадет. Такое часто бывает, когда закладывает уши или когда начинаешь проваливаться в сон. Но нет, жужжание – вернее, какое-то приглушенное гудение, продолжается.

И исходит не из моей комнаты.

Оно доносится из-за прикрытой двери ванной.

-2-

Я хмурюсь и поднимаюсь на локтях в кровати. Точно, оно доносится из ванной.

Я хочу придумать логичное объяснение звуку, но в голову лишь вновь лезут всякие пакости про бессмертных.

– Спок, Реджи – говорю я сам себе и медленно спускаю ноги на пол – ты больше в этом не замешан, значит париться не о чем. Все окей.

Но я все равно парюсь. Сразу вспоминаются слова Дарнордеса о моих видениях. Что это не Персит, потому что у Верховных Серафимов был заточен навык убеждения. Получается, видения про Дарнордеса слал мне не Персит. Выходит, помимо этих двоих есть еще кто-то третий.. и не факт, что обрывание связей с Дарнордесом что-то для него значит.

Кто он и что ему от меня надо?

Он ли это издает звуки в ванной?

Звучит, как бред сумасшедшего, но я вновь хватаюсь за нож, который так и не вернул пока что комнате Ника.

Врубаю свет в комнате. А после и в коридоре, когда выхожу в него. Желаю спугнуть кого бы то ни было, кто издает эти звуки – но они продолжаются.

И по мере приближения становятся лишь громче.

Но когда я с жалким криком «Я вооружен!» залетаю в ванну, криво размахивая кухонным общажным ножом, то вижу лишь стекающую воду. Кто-то открыл наполовину напор воды в ванной и раковине – и именно они, с учетом эха закрытой двери, создавали этот монотонный гудящий звук в утренней тишине.

Я облегченно выдыхаю и смахиваю капли холодного пота со лба. Выключаю воду, но понимаю, что кто-то ведь должен был ее врубить. Кто-то был в моей квартире, зачем-то сделал это и.. ушел? Или все еще здесь?

Но мой лимит страха исчерпан и у меня на это утро больше нет сил бояться. Если здесь кто-то есть – рано или поздно я его увижу. Тогда и буду думать, что с этим конфузом делать.

Выходя из ванной, краем глаза заглядываю в зеркало над раковиной. Имф сказал, что это было предупреждение. Но зачем Вселенной понадобилось предупреждать меня, простого смертного Реджи Колрайта?

Об этом я его спросить забыл.

Однако, никто больше не появляется и не тревожит мою рутинную спокойную жизнь. Я завариваю кофе, смотрю сериал, чтобы проснуться. Раз уж заснуть мне не суждено. К семи срабатывает будильник и я начинаю неспешно собираться в вуз.

– Какие люди в Голливуде – смеется Ник, когда я падаю на место рядом с ним. Умудряюсь не опоздать – ну как прошло?

На мгновение я решаю, что Ник спрашивает про дела Поднебесья и Персита, и мне становится дурно. Но благо, он не делает паузы и добавляет:

– Этот Пирстон в самом деле такой святой, или после выборов станет обирать нас, как его предшественники?

Ну да. Я же сказал, что отправлюсь на его встречу с избирателями, чтобы получше узнать, как кандидата.

– Ничего так – бурчу я рассеянно – человек как человек. Думаю, обычный политик. Ни лучше, ни хуже.

– Как я и думал – фыркает Ник – ты ни хрена в этом не шаришь. Не понимаю, нафиг тебе вообще сдалось туда тащиться? Пропустил такую игру! А сегодня Ричи уже должен возвращать приставку обратно первачу.

– Фигня – отмахиваюсь я – я и тогда поиграл.

– Так и за кого пойдешь-то теперь?

– М? – я хмурюсь.

– Ну сегодня голосование. Ты же у нас великим политологом заделался. За кого голосовать пойдешь? За Пирстона своего?

– Не знаю – отмахиваюсь я – а ты?

– Я за него.

У меня от неожиданности открывается рот.

– Ты же только что говорил, что тебе на все это класть?

– Ну да – он жмет плечами – но проголосовать-то почему бы нет.

– Почему именно за него? Ты же ничего о нем не знаешь? Даже идти на встречу не захотел?

– Да вроде он ничего такой. Доверять можно.

И тут меня озаряет. Воздействие. Массовое незаметное воздействие – вот каким образом голоса людей принесут ему победу. Они сами не знают, почему выбирают его. Просто голосуют и все.

Я три года знаю Ника. И впервые за это время он вообще решает принять участие в