— С твоей и божьей помощью, — Петр потянулся за курткой, висевшей на спинке свободного стула.

— Не богохульствуй, — почти серьезно урезонил его Тарек. — Я могу тебя связать с людьми там, в Сирии. С серьезными, как ты понимаешь, людьми. Они знают меня и помогут с поисками Джанант.

— Люди из ДАИШ? — поморщился Горюнов. — Небось, связаны с турками…

— Ну да, ты ведь почему-то не любишь турок, — улыбнулся полковник. — Нет, эти не связаны. Они из иракцев, некоторые со мной служили в Мухабарате, другие воевали с иранцами. Турок они и сами не любят.

— Такие же старики, как и ты? Упертые баасисты? Какие из них к шайтану религиозные фанатики?

— Они и сами уже толком не понимают, за что воюют, — согласился Тарек неохотно. — Доживают. Понимаешь? Дома их казнят, за границей, где бы то ни было, они уже не устроятся. Немолоды, как ты безжалостно отметил. Зато опыта не занимать и на войне они, в общем, в своей стихии. Ты ведь ошиваешься в Сирии. Там тебе проще с ними будет связаться и, пожалуй, даже увидеться. Скажем, в Латакии… — он бросил быстрый взгляд на Горюнова, но тот сосредоточенно запихивал бумажник во внутренний карман ветровки, размышляя, в самом ли деле полковник знает о его съемном конспиративном жилище в Латакии или предположил наобум, прикинув, что это рядом с базой Хмеймим. Ну, не на российской же базе с боевиками ДАИШ встречаться. Хотя и то, что они могут свободно перемещаться по Сирии, выбравшись из районов, где формально окружены и блокированы, это уже само по себе любопытно, впрочем, не слишком шокирующе для Горюнова, неплохо знающего тамошние реалии.

— Как ты меня отрекомендуешь?

— Им будет достаточно того, что ты мой близкий друг. Или, к примеру, дальний родственник, который по моему поручению разыскивает дочь врага нашего Ирака и лично покойного Саддама-сайида.

— А если она не его дочь?

— Эти люди не станут разбираться. Им достаточно моего слова.

— Такой подход к делу пугает, — поежился Петр и встал.

— Как тебя представить им? Кажется, как Кабир Салим ты там засветился?

— Удивительная проницательность, — передернул плечами Петр. — Макин.

— Домой тебя не приглашаю, — Тарек тоже встал, покосился на залитое дождем окно. — А жаль. Там бы я тебя угостил не улитками, а чем-нибудь посущественнее. Уж Хануф расстаралась бы. Но, сам понимаешь, — он развел руками. — И уноси-ка отсюда ноги побыстрее.

— Послушай-ка, — Петр отвел ветки пластиковой сакуры, загораживающие лицо полковника. — Как полагаешь, дочка может знать о делах отца? О его предательстве Саддама?

— Делаешь успехи, слава Аллаху!

Горюнов поглядел на него с непониманием.

— Ты мне поверил на слово насчет предательства Захида, — пояснил Тарек. — Не похоже на тебя. Ты всегда мило улыбаешься, киваешь, но делаешь по-своему, — он цепко взял Петра за локоть. — О том, что его предал Захид, знал только я и еще пара человек, которые уже бродят по райским садам.

— Тогда пока не стоит выдавать твоим людям информацию, что они ищут дочку предателя. Не стоит раскрывать все карты.

— Хочешь ее шантажировать этим?

— Хотя… — Горюнов в задумчивости обрывал цветки с пластиковой ветки сакуры. — То, что она дочь предателя, — хороший повод, чтобы они перестали ей доверять, если она уже там и втерлась к ним в доверие, и стимул через нее выйти на Захида. Но тогда я в этой цепочке оказываюсь лишним звеном. Твои старики-даишевцы захотят сами поквитаться и с Захидом, и с Джанант. Что-то в этой схеме не выстраивается. К тому же тебе не приходило в голову, что твои старики в курсе дела насчет Захида и его дочки, но тоже идут на сделку с Захидом и теми, кто стоит за ним, преследуя какие-то цели. Скорее всего, дело в деньгах, однако тут может быть и что-то еще.

— Деньги вряд ли. Только деньги вряд ли, — уточнил Тарек. — Но что еще?

— Пути отступления. Готовят места лежки на будущее. Им могут пообещать безопасный переход к новому месту дислокации, что-то вроде подъемных. Ведь многие с семьями. Поверить в то, что им вышлют приглашение на тисненой золотом бумаге афганские или пакистанские радикалы, да еще потеснятся — это вряд ли. Тамошние террористы вряд ли захотят расширять контингент, приобретать конкурентов в лице иракских, сирийских, турецких и тому подобных бойцов-головорезов. Начнется борьба за власть, нарушится устоявшаяся структура афганских и пакистанских террористов, к которой привыкли и сами местные боевики, и спецслужбы. Существует же некий баланс. Налажено информирование полиции стукачами из среды боевиков. А с приходом туда ДАИШ все станет более запутанным.

Тарек надел куртку, застегнул молнию до подбородка. Горюнов отметил, что так кутаются обычно пожилые люди, боясь сквозняков. Полковник и в самом деле не молод.

— Давай пройдемся до метро. Ты хвост сюда не притащил в лице твоего сирийского приятеля?

— Обижаешь, хабиби.

Они вышли под дождь и торопливо закурили, одинаково в кулаке прикрыв от дождя сигареты. Ветер стих, и дождь в одиночку не уничтожал стойкий запах бензиновых выхлопов от автомобилей, скользящих по отраженному на блестящем асфальте небу. Отражение морщилось, расплескивалось по обочинам и вдруг стало ослепительным, как растопленное золото, — выглянуло солнце. Тарек скрыл за солнцезащитными очками карие глаза, выдававшие и его возраст, и опытность, и цинизм, и усталость.

— Ты беспокоишься, какой найти повод, чтобы мои люди перестали доверять Джанант? Опасаешься, что они в ней сами заинтересованы и не станут выдавать ее кому бы то ни было? — Тарек шагнул в сторону из-под маркизы, с которой все еще стекали струйки дождя прямо за шиворот полковнику. — Раньше мне казалось, что ты более резкий и решительный. Что, замучила верблюда изжога от колючек? Ты, насколько я помню, быстрее соображал.

Горюнов рассмеялся, восхитившись в который раз умению Тарека на ходу придумывать пословицы.

— Одно дело считать динары в нашей цирюльне. Сводить дебет с кредитом. И совсем другое… — он замолчал. Улыбка сошла с его губ. — Меня тут обвинили, что я больше боевик, чем аналитик.

— Сомнительный комплимент для разведчика-нелегала, — понимающе кивнул Тарек. — Давай пройдем вон в ту кофейню. Не хочется мокнуть и торчать тут у всех на виду.

Они торопливо пересекли проезжую часть, подняв воротники, прошли немного и спустились по зашарканным скошенным от времени ступеням в полуподвальное кафе. Уже на лестнице их окутало теплом и запахом кофе. Оседлав высокий стул у прямоугольного окна, поглядывая на ноги пробегающих по лужам мимо кофейни парижан, Тарек отпил кофе, который им принесли, и сказал:

— Что, достают тебя твои начальнички?

Горюнов промолчал, выпив почти залпом черный кофе.

— Так каким образом мне дать задание моим людям, не выдавая особой заинтересованности в нашей девушке? —