– Это все, что ты собирался мне сказать?

– А что еще?

– Почему твой ноготь был в крови?

– Мой ноготь?

– Да. Ноготь указательного пальца левой руки.

– Тебе это померещилось в бреду, – сказал Чиун.

– Ты прикончил Нуича, разве нет?

– Римо, как ты можешь говорить такое! Ты же знаешь, что Мастер никогда не поднимет руку на жителя деревни. А я Мастер. Ну, может быть, на те несколько секунд, когда Нуич провозгласил себя Мастером, я таковым не был, но...

– Не рассказывай мне сказок, – перебил Римо. – Ты был Мастером и остаешься Мастером, и если ты пырнул Нуича, то не имел права.

– Если я что-то сделал не так, то отвечу перед своими предками. Но все это день вчерашний и день сегодняшний. Поговорим о завтрашнем дне. О том дне, когда ты, Римо, станешь Мастером Синанджу.

Чиун широко раскинул руки, словно стремясь охватить комнату со всеми ее вазами, кувшинами и прочей утварью.

– Только представь, Римо, когда-нибудь все это будет твоим!

– Верни обратно Нуича, – сказал Римо, и впервые за много дней смех не вызвал у него боли.