Хотя с другой стороны… Наиболее вероятно, что человек, привыкший вот так «разглагольствовать», хотел бы убить, заранее все обдумав, организовав и предусмотрев последствия… Наверное, был привлечен кто-то еще, Нано например? Инспектор вспомнила нечто подобное, инцидент, случившийся несколько лет назад, – преступление в средней школе.
Две одноклассницы, красивые отличницы и примерные дочери, выдвигались на должность представителя в школьном совете, очень хотели этого и ненавидели друг друга. Первая девушка оказалась перспективной, энергичной, спортивной особой, кроме того, она могла без проблем в открытую выражать свое недовольство соперницей. Она сильно критиковала ее и делала это при любой возможности. Ну а вторая девушка была сдержанной, никогда не конфликтовала на публике и держала свою ненависть за закрытыми дверями у себя комнате.
Первая девушка умерла незадолго до выборов в совет. Выяснилось, что кто-то из близких второй кандидатки в течение нескольких месяцев отравлял еду первой – ядом. Он был смертелен, но в малых дозах сначала превратил беднягу в больную, а затем убил ее. Таким образом, вторая девушка стала победительницей, но позже все раскрылось – и она получила срок.
Нельзя утверждать, что автор дневника намеревался отравить Марину, но можно предположить, что, если бы у него возник порыв убить ее, он не решился бы сделать это с помощью простого удара по голове тяжелым предметом. Но вышесказанное – лишь гипотезы, которые увлеченно и с легкостью сочиняла инспектора.
Был ли автор таким же, как вторая девушка-кандидатка, или он – обиженный человек, который выплескивал ненависть на страницах дневника, чтобы выпустить пар?
Глава 5
Насколько Жанин было известно, она не являлась психопаткой. Она размышляла о многих вещах и, конечно, иногда думала о смерти других людей или о своей собственной, но вовсе не из-за садистских наклонностей, а из-за богатой внутренней жизни и слишком большого количества свободного времени. Чувство ненависти оказалось развито у нее столь же хорошо, как и у остальных одноклассников, но это было просто развлечением и быстро проходило.
Она ненавидела Лу, Карлу и Марину, потому что всегда чувствовала себя притесняемой ими. И хотя девушки вели себя мило, классовость их ослепляла.
Будучи нуворишем, она чувствовала себя ребенком маглов, грязнокровкой в Хогвартсе, а еще знала, что форма сорокового размера – главная загвоздка ее неудач: вот из-за чего она оказалась в самом низу лестницы школьной популярности. Именно поэтому у нее развилась зависть к тридцатому размеру. Ее злило лицемерие, которое источали самые крутые одноклассницы. Иногда они разговаривали с ней, иной раз бывали приветливы, но если начинали царапаться, то причина крылась в социальном неравенстве, и это действовало на нервы. Но в тех мини-контактах, которые возникали в школе и ограничивались парой незначительных реплик (к примеру: «Передай-ка мне ручку… скоро контрольная»), Жанин была очень дружелюбной, и Лу, Карла или Марина, в общем-то, могли бы понять, что упускают из виду приятную девчонку.
В этом и заключалась суть дела: она сердилась, что никто не пытался узнать ее поближе, поскольку ее образ и положение создали барьер между ней и остальными.
Жанин было комфортно с друзьями, и она ни в ком больше не нуждалась, но порой мечтала, что станет по-настоящему популярной и будет принадлежать к элитной группе… хотя нет, она, скорее, представляла, что нет никаких групп, никаких каст. Она была идеалисткой.
Жанин гордилась тем, как она росла и справлялась со многими неблагоприятными ситуациями, которые возникали в жизни, а еще тем, что она могла поддерживать любой разговор или участвовать в светской беседе, когда в гости приходили друзья родителей.
Кроме того, она гордилась тем, что справилась с этой историей, связанной с Марио. Пару лет назад она бы просто рвала на себе волосы, но теперь старалась быть объективной и верила, что поступила правильно. Она хотела нормально пообщаться, но перебрала «Егермейстера», поэтому ничего не получилось. Позже она пыталась поговорить с парнем и разобраться в проблеме на трезвую голову, но и это не помогло. А что касается граффити, что ж, посмотрим. Вместо того чтобы плакать, она сделала то, что у нее получалось лучше всего: превратила уродливые вещи в красивые. И когда была у директрисы, не донесла на Марио.
Тем не менее странное чувство несправедливости омрачало ее картину мира. Девушка не хотела ни перед кем унижаться, это было не то, чему она научилась за всю сознательную жизнь, она должна была ходить в школу и не хотела трястись от страха, прячась по углам «Лас-Энсинас», когда было очевидно, что она ничего дурного не сделала.
Марио даже не предполагал, какой козырь есть у Жанин. Она не собиралась болтать о том, что произошло, поскольку затея казалась ей бессмысленной. Это не выставит ее в хорошем свете, и ей мало кто поверит. Трубить о том, что она переспала с второгодником, похожим на испанского Кристиана Грея[34], не сделало бы ее более популярной, она сразу же потеряла бы всякий авторитет. Она считала, что во всем виноват гетеропатриархат: парни хвастаются завоеваниями и револьверными насечками, и это нормально, а если так делает девушка, то она – без понятия о чести, потаскуха, а значит, ей нельзя доверять.
Это было неправильно, но Жанин не собиралась бросаться на поле битвы, как Жанна д’Арк, кроме того, она не считала себя проигравшей.
Ей было совершенно ясно, что сдаваться она не собирается, ведь она уже не дурочка. Поэтому Жанин спустила ноги с кровати и кивнула себе, принимая решение. Правда, она тотчас почувствовала себя ужасно глупо из-за кивка в пустой комнате. Затем девушка пошла на кухню и отпраздновала придуманный план, съев пакет кукурузных снеков «Джамперс». Она всегда думала, что они не слишком жирные, потому что вроде бы выпекаются и являются, образно говоря, «чистым воздухом», но ошибалась.
Так устроены люди: Марио и Жанин были вовлечены в один и тот же конфликт, но она весь день думала об этом, а он рассуждал о другом.
Черт, девчонка из «Тиндера» меня уже достала. На фото выглядит сексуально, но тот факт, что она не перестает болтать в чате и выспрашивает всякую хрень, типа: «Как прошел твой день?» – заставляет в итоге видеть в ней чудовище. Мне не нравятся девушки, которые не могут заткнуться. Я не против, чтобы они говорили, но хотелось бы, чтобы выслушали и меня. Это не эго, просто и у меня есть что сказать, причем поинтереснее, чем у них. В последнее время я общаюсь со студентками из универа, я устал от выходок всяких глупых девчонок. Сначала они ведут себя свободно, раскрепощенно, но при первой же возможности набрасывают петлю тебе на шею. И хотя они твердят, что их устраивает только секс, потом начинается старая история, мол, они не прочь пойти в кино… что за идея фикс с этим кино? Лично я считаю, что кинотеатры – грабеж и занудство. Если вы можете посмотреть фильм, лежа на диване, зачем платить девять евро, чтобы увидеть его в таком месте, где даже нельзя толком пообщаться.
Мне нравится трепаться и одновременно смотреть фильмы, я всегда могу сказать, что произойдет, кто будет убийцей и тому подобное.
Телки из универа лучше, потому что им не нужны женихи, но они такие нудные. Боже мой, как они любят потрындеть. Они сверлят тебя взглядом, ну а я просто думаю: «Когда ты, наконец, закроешь рот и отведешь меня в спальню?»
Я часто задаюсь вопросом: может, у меня нет чувств?
Однажды я посмотрел триллер, где снялся парень, который играл Бэтмена в куче фильмов (ну а то кино называлось «Американский психопат»[35]), и увидел себя в главном герое: красивый тип, с деньгами и безо всяких эмоций.
Никакого сочувствия. У меня нет сочувствия. Я не плачу. Я даже не помню, когда плакал в последний раз. Когда в семье кто-то умирал: бабушка и дедушка… и другие, я думал о деньгах, которые получу. Мне было все равно. Наверное, я мог бы убить кого-нибудь, как парень в фильме, и мне было бы плевать. Я не делал себя таким специально, но я считаю себя плохим человеком, я им являюсь. Во мне ничего не рождается. Как у тех стерильных женщин, которые не могут иметь детей. Вот и я стерильный, но душой, понимаете? Я много размышляю… Если бы я мог выбирать, то не выбрал бы чувствительность, предпочитаю быть человеком, которого ничего не волнует, хотя меня многое достает. Мне повезло. Я молод, но люди говорят, что я выгляжу почти на тридцать, и это открывает для меня все двери. У меня никогда не спрашивают удостоверение личности, я могу ходить на любые дискотеки и заказывать билеты, какие захочу, но здесь есть и сложность: подхалимы. Да, у меня их сотни. Конечно, я тот, кто водит тачку, я крут, и неплохо, когда за мной следует стадо баранов. Иногда это очень прикольно, но обычно мне без разницы. Если они умрут, мне все равно. Как я уже говорил, у меня нет чувств.
