– Сюда. – Дженнифер показывает Баннеру, чтобы взял чуть левее.

Он послушно направляет ратрак влево.

– Если раздавишь скамейку или еще что, – говорит Дженнифер, – меня, чур, не вмешивать. Уничтожать собственность мне временно запрещено.

– Что запрещено?

– Меня освободили условно-досрочно.

– Тебя здесь вообще нет, – говорит Баннер. – Мне кажется, у нас нет права привлекать гражданских. Я даже не уверен, можем ли мы пользоваться этим…

Ратраком.

– Что она вчера сказала? – спрашивает Дженнифер, пытаясь застать Баннера врасплох, пока он думает о другом, ведь после мотеля вернуться в участок он ей не позволит.

Баннер бросает быстрый взгляд в ее сторону: значит, раскусил маневр.

И все же бурчит:

– Это он, не сомневайся, – после чего переключает передачу на более низкую и всматривается в следы, стараясь определить, какие из них оставила Синн. – Ее… ее описание совпадает.

– С чем?

– С новостями. – Баннер смотрит в зеркала, ищет нужные следы.

– Кто она из этой парочки? Какая пряность?

– Синнамон – это корица. – Баннер совсем сбавляет ход, чтобы не раздавить неизвестно откуда взявшуюся стойку для велосипедов.

– Я спрашиваю, кто она из близнецов…

– Та, которой удалось выбраться, – говорит Баннер, резко выворачивая руль.

Дженнифер кивает, воспроизводя в памяти худую девчонку двенадцати или тринадцати лет. Из воды ее вытаскивают на пирс, вокруг кричат и умирают люди, а над всем этим на огромном экране идут «Челюсти».

– Надо же было назвать дочек Синнамон и Джинджер – корица и имбирь, – говорит Дженнифер.

Баннер согласно пыхтит.

– Она зовет тебя по имени? – спрашивает Дженнифер вдруг.

– Когда родилась Эдриен, она у нас частый гость. – Баннер пожимает плечами, будто эта информация мало что значит.

– Где они вообще… – задает вопрос Дженнифер, пытаясь собрать все воедино. – Ведь ее мама и папа… оба умерли, так?

– Донна Пэнгборн построила большой дом наверху, у хвойного леса, – объясняет Баннер, указывая подбородком направление. – Видно, они как-то договорились. Точно не знаю. Если что-то случится с одной из них, воспитывать детей будет другая. Что-то в этом роде.

– Ясно. То есть все они живут в одном доме, поэтому Галатея и принесла одежду Синнамон.

– Все зовут ее Гал, почти как актрису, что играла «Чудо-женщину».

– Супергероиню из комиксов?

– Сейчас она кинозвезда. Не важно, это было пока тебя… сама знаешь.

– Гал, я поняла.

– Но мы не должны с ней разговаривать. – Баннер искоса смотрит на Дженнифер. – Распоряжение шерифа.

– Однако при этом она может привозить одежду?

– У нас сейчас новый учитель истории. Рекс Аллен считает, что он сюда приехал с одной целью: написать книгу про «Бойню в День независимости». И вот он нагружает класс всякими проектами, а на самом деле просто собирает материал для будущей книги.

– Заставляет их ковыряться в струпьях.

– А они еще не затвердели.

– Струпья? Что за мерзость, Баннер. Даже для тебя.

– Кто бы говорил? Девочка-ужастик.

– Вот она, – говорит Дженнифер, хватаясь за дверную ручку.

Баннер останавливается в нескольких футах от сгорбленной и спотыкающейся Синнамон Бейкер. По крайней мере, она укутана в одеяло – какое можно найти на койке в задней комнате полицейского участка. К тому же Синнамон высокая, и одеяло даже не укрывает ее с ног до головы. Ее светлые волосы превратились в жесткую спутанную проволоку, сопли на лице заледенели, а глаза с красными ободками ничего не выражают, то есть она просто перебирала ногами и уже потеряла надежду куда-нибудь дойти. Это уже не прогулка, а долгое и медленное скольжение в никуда.

– Спокойно, спокойно, – говорит Дженнифер, прижимает Синн к себе во второй раз за последние двадцать четыре часа, направляет ее к ратраку и садится рядом, стараясь дать ей хоть немного тепла.

– Блин, – говорит Баннер. – Ты хочешь концы отдать, Синн?

– Куда ты шла? – спрашивает Дженнифер.

Синн открывает рот, но не может выдавить и слова, только скрип.

– Покажи пальцем, – говорит Дженнифер, и рука Синн вылезает из жестких складок одеяла, а палец тянется в направлении, в каком они и едут.

Дженнифер смотрит на Баннера.

– Плезант-Вэлли, – догадывается тот.

Дом престарелых. Единственное место, куда ведет эта улица.

– Их надо предупредить, – выжимает из себя Синн.

– Предупредить, – повторяет Дженнифер. – Насчет него?

Синн кивает, трясет головой.

– Кого «их»? – спрашивает Дженнифер Баннера.

Он пожимает плечами, подгоняет ратрак к сугробу, выкручивает руль.

– Нет, нет, – говорит Дженнифер.

– Надо вернуться в участок, – говорит Баннер. – Взять оружие.

– Мы там сможем ее отогреть как следует? – спрашивает Дженнифер. – Лучше пусть ее посмотрят врачи в Плезант-Вэлли. Хочешь, чтобы она жила или пусть помирает?

Баннер думает, колеблется, сам себя за это ненавидя.

– Бэтмен спас бы всех, – бормочет он. – Ему выбирать не надо.

– Теперь будем супергероев вспоминать? – спрашивает Дженнифер.

Баннер включает передачу, машина дергается вперед.

Синн в объятиях Дженнифер дрожит, ее трясет, из глаз текут слезы.

– Быстрее, – велит Дженнифер, пытаясь вдохнуть тепло в затылок Синн, а Баннер жмет на газ и доставляет их в Плезант-Вэлли за полторы минуты.

– Я быстро, – говорит он, подгоняя ратрак прямо к козырьку над входом, и даже не открывает свою дверцу.

– Езжай, – разрешает ему Дженнифер. – Проверь, как там они. Но твоя жена, если что, постоять за себя может. Здоровенный охранник с большой пушкой ей не нужен.

– Совет, как вести себя в браке, от вечной холостячки, – замечает Баннер.

Едва Дженнифер высаживает Синн из ратрака, Баннер с шумом отруливает, красные габаритные огни утопают в снежном кружеве, а стрекот гусениц вскоре затихает.

Дженнифер никто не встречает, желающих забрать Синн нет.

«Потому что это не приемная скорой помощи», – напоминает себе Джейд.

– Ладно, – говорит она и полувносит-полувводит Синн внутрь, открывая дверь бедром.

Через две минуты три медсестры усаживают Синн в инвалидное кресло, дают одеяло получше и катят ее в недра своего учреждения.

На приеме работает старшеклассник, он приносит Дженнифер одноразовый стаканчик с горчайшим и чудеснейшим кофе.

– Спасибо, – говорит Дженнифер, потом поднимает ботинок и видит: весь снег, который она сюда нанесла, тает и превращается в лужу. Она хмыкает в знак извинения.

– О-о, – говорит старшеклассник. Проблема ему ясна, но он не знает, как ее решить.

– Может, полотенце? – подсказывает Дженнифер.

– Можно встать на коврик вон там, сзади, – предлагает он.

Они вместе осматривают стандартный коврик. Рядом с ним от ветра, что ворвался через двери, впустившие Дженнифер, колышется искусственное растение.

– Может, я просто… – произносит Дженнифер, имея в виду, «постою здесь, наведу беспорядок».

– Я не могу покинуть свой пост, – говорит парень, как бы извиняясь. – Если я еще раз… – Он проводит указательным пальцем по горлу.

– По-моему, работенка – не бей лежачего, – говорит Дженнифер, оглядываясь по сторонам.

Вестибюль почти пуст, только одна маленькая