Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 44

— Перестань так пялиться на меня. Если хочешь что-то спросить, просто сделай это.

Мы продолжаем танцевать. Я двигаюсь неумело, неуклюже, как будто меня сковывают тяжёлые цепи — в лице этой лёгкой, воздушной Мэрилин Монро.

— Откуда ты всё знаешь? Ник тебе рассказал?

— Лучший водитель Лос-Анджелеса? — усмехается она. — Может быть. А может и нет.

— Но только мы знаем про это.

— Теперь не только, — когда девушка снова оказывается в паре дюймов от меня, она шепчет: — Он, кстати, наблюдает за нами из окна.

Я смотрю на Эмили. Она знает куда больше, чем ей следует. Стены замка, которые я возводил вокруг себя в течение пяти лет, дают трещину.

— Чёрт.

Как Эмили удалось прочесть меня, словно книгу? Я бросаю её руку и делаю шаг в сторону.

— Мне надо поговорить с Ником. Сейчас же, — я озираюсь в поисках хотя бы одного знакомого лица. — Можешь пока посидеть с «дрянными девчонками».

Глава 16

Даррэл

Держа перед глазами отчёт судмедэксперта и результаты экспертизы, я внимательно переслушиваю монолог Майка и убеждаюсь, что он что-то скрывает. Если Кэрри — единственная, кому можно доверять, почему он так неуверен? Если убийство произошло всего два дня назад, почему он путается в событиях? И, наконец, если он невиновен, почему в его голосе сквозит страх?

Склонившись над диктофоном, из которого доносится дрожащий голос Майка, Кэрри нервно постукивает пальцами по столу и старается сдержать слёзы. За десять минут разговора Майк трижды запнулся, пять раз уворачивался от ответов и миллион раз начинал сначала. Я почти слышу, как Кэрри мысленно умоляет его не останавливаться. Против Майка не указывает ни одно его слово, но принимать их за чистую монету — всё равно что расплачиваться бумажными деньгами.

Если опираться на его показания, то всё началось задолго до того, как они с Эмили оказались на одной крыше. Возможно, даже раньше, чем он запустил в неё бумажный самолётик. Каждая большая история начинается с маленького недоразумения и, как правило, где-то в далёком прошлом.

Прошлое Майка — школьные будни. На первый взгляд, ничего интересного — только если вы не лучший игрок школьной баскетбольной команды. Каждый, кто хотя бы раз брал в руки Los Angeles Times, наверняка обращал внимание на захваченную Майком спортивную колонку. О его головокружительном успехе до сих пор ходят легенды, не говоря уже о том, что он по щелчку пальцев стал тайной фантазией всех старшеклассниц. Ему было, что предложить девушке: имя и славу.

Прошлое Эмили — тёмный лес. По одной из версий, она переехала из Нью-Йорка по делам своего отца, по другой — всегда жила в Лос-Анджелесе. Правда где-то посередине. Где бы она ни оказалась, она была одновременно и своей, и чужой. Пол Смит — успешный риэлтор, который делал деньги быстрее печатного станка. Через его руки прошли ключи от люксовых апартаментов местных олигархов до вилл многих высокопоставленных лиц США. Его телефонная книга ломилась от номеров. И Эмили было, за что ценить такой образ жизни. Тусовки в Голливуде, путешествия заграницу и блестящая корона на голове — что ещё нужно для счастья? Вряд ли она бы посмотрела на парня, на счету которого всего лишь пара долларов на ланч.

Прошлое Николаса — криминал чистой воды, сплошная полоса недоразумений. На его счету десятки жалоб от учителей, штрафы с тремя нулями и репутация заядлого тусовщика. Среди тысячи припаркованных автомобилей я безошибочно найду тот, который припарковал Николас. Искусство парковки — такое же искусство, на которое он плевать хотел всю свою жизнь. Рядом с ним любой бы поверил, что чёрное — это белое. Согласно показаниям Майка, у Николаса был всего один недостаток: он влюбился в Эмили намного раньше него. Это немного объясняет, почему он и затеял игру в бумажные самолёты со всеми вытекающими. Он не хотел помогать Майку на любовном фронте — он хотел выстроить собственный.

Он влюбился в Эмили до ужаса, но ужасная любовь способна на ужасные вещи. Его терпению настал конец, и он решил во что бы то ни стало отбить у Майка Эмили — даже если ради этого пришлось бы переступить через закон. Для Николаса он всегда был просто буквами в старой книжке. Он влил в Эмили две бутылки шампанского, совратил в одном из номеров и попытался избавиться от улик — но не учёл, что Эмили могла позвать на помощь.

И она позвала. Но своим путём.

Итак, согласно версии Майка, роли были следующие:

Николас — кукловод.

Эмили — тряпичная кукла.

А он сам — невинная жертва.

Так как же вышло, что пострадал он меньше всех?

Я уверен, что любая большая история — это прописанный сюжет, в котором каждому отведено своё место. Не буду спорить: Майк хорош в баскетболе. Но это не означает, что он хорош во всём. Сценарист из него никудышный. Корень зла окажется не так глубоко, если копнуть немного усерднее.

Прошлое Майка — звёздная болезнь. Не было ни дня, когда его имя не мелькало бы в заголовках Los Angeles Times, а люди не перешёптывались бы у него за спиной. Чем не повод для гордости?

Прошлое Эмили — книга с пустыми страницами. Имя, которое постоянно мелькало в списках гостей, но за которым никогда не был закреплен столик. Её видели все, но её не знал никто.

Прошлое Николаса — тысячи километров дороги, пролетевшие, как один. Про таких, как он, говорят: «Один ветер в голове». В каком-то смысле это правда.

Майк влюбился в Эмили до ужаса, но ужасная любовь способна на ужасные вещи. Когда он узнал, что Николас испытывает к ней такие же чувства, то решил отомстить им обоим во что бы то ни стало — даже если ради этого пришлось бы переступить через закон. Для Майка он всегда был просто буквами в старой книжке. Он влил в Эмили две бутылки шампанского, совратил в одном из номеров и попытался избавиться от улик — но не учёл, что Эмили могла позвать на помощь.

И она позвала. Но своим путём.

Я бы распределил роли так:

Майк — убийца.

Эмили — жертва.

Ник — тот, на кого можно было бы повесить вину.

Кэрри — та, кто защищала бы своего сына несмотря ни на что.

Я — тот, кого лишили части полномочий

Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 44