– Вот его поминать ни к чему.

– Между прочим, на тебе куртка округа.

– Скажи своей симпатичной женушке, чтобы позвонила мне… – говорит Дженнифер, уже приоткрывая дверцу, но ее перебивает включившееся у Баннера радио.

– Помощник шерифа Томпкинс, помощник шерифа Томпкинс, – слышен голос Мэг.

Баннер поднимает палец, прося Дженнифер помолчать, включает микрофон у плеча и отвечает:

– Томпкинс слушает. Что случилось, миссис Кениг?

– Ты где? – спрашивает Мэг. – Не важно… я сейчас ее соединю, сейчас соединю.

– Кого? – спрашивает Дженнифер, и Баннер глазами просит ее замолчать.

– Синнамон Бейкер, – отвечает Мэг.

– Она еще здесь? – громко удивляется Дженнифер.

Баннер одаривает ее злобным взглядом, и тут сквозь помехи из динамика у него на поясе прорезается голос.

– Баннер, Баннер!

Это сквозь слезы визжит Синнамон.

– Не «помощник шерифа»? – едва шевеля губами, произносит Дженнифер.

Нога Баннера соскальзывает со сцепления, ратрак дергается и замирает, Дженнифер врезается в ремень безопасности.

Она во все глаза смотрит на Баннера и слушает голос Синн.

– Я не знаю! – кричит Синн в ответ на вопрос Баннера о том, где она.

Потом начинает рыдать и задыхаться.

– Мы едем, – говорит Баннер.

Хотя это явная ложь. Он же не знает, где она.

Сквозь помехи прорывается другой голос. Девичий… Женский:

– Скажи, что последнее ты помнишь? Что вы делали?

– Что мы делали?! – говорит Синн. – Они умерли!

– Кто? Кто? – спрашивает девушка-женщина.

– Помощник шерифа Томпкинс, кто у вас на линии? – вклинивается Мэг.

После паузы Баннер отвечает:

– Миссис Кениг, это Дженнифер Дэниэлс. Она со мной.

– Джейд? – спрашивает Мэг не без трепета в голосе.

Синн орет в телефон, потому что они не понимают, насколько это срочно.

Во-первых, на ней только лифчик, трусики и зимние сапоги – таковы правила.

Во-вторых, она вся измазана кровью.

В-третьих, тело Тоби прижато к стеклу, и на нее смотрит его один оставшийся глаз.

– Он даже лобовое стекло не пробил, – говорит Синн, будто озадаченная.

– Лобовое стекло, лобовое стекло, так… – соображает Дженнифер Дэниэлс. – Значит, авария. Куда вы ехали? Откуда?

– Нет, – кричит Синн. – Это не… мы были… Господи. А Гвенни, она… она…

Синн опускает телефон к ключице.

За капотом на ветке дерева болтается подвешенное за шею тело Гвен Стэплтон.

Ее вспороли спереди. Выпадающие внутренности – ярко-красное пятно на фоне снега, язык тоже снаружи, он пробит отверткой, чтобы так и торчал.

– Господи, господи, господи… – причитает Синн в телефон. Или просто причитает, а телефон держит рядом.

Баннер, Дженнифер и Мэг что-то говорят в нежную кожу ее шеи, но Синн все рыдает, не в силах наладить дыхание.

Наконец, она подтягивает телефон к уху.

– Я просто… это была игра, – объясняет она, будто пересказывая сон, будто это происходит не с ней. – Я не знала, что Гвен захочет… захочет…

– Тоби Мэнкс и Гвен Стэплтон, – слышит она в отдалении голос Баннера. – Мэг, вы поняли? Можете позвонить, узнать, где они должны быть?

– Как он умер? – спрашивает Дженнифер. Наверное, рацию держит она: голос ближе, громче.

– У него… живот, – едва ворочает языком Синн. – В нем больше ничего нет.

– Он, – повторяет Дженнифер. – Он – это кто, Синнамон?

– Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Кто это сделал? – перебивает ее Дженнифер.

– Это… чудовище, – говорит Синн, ей едва хватает воздуха, чтобы произнести эти слова.

– Ты его знаешь или нет? – спрашивает Дженнифер.

– Не… в смысле? – удивляется Синн. – Мы были… и вдруг… не могу… нет…

– А Гвен? – спрашивает Дженнифер, потом что-то шепчет не в микрофон, наверное, обращаясь к Баннеру.

– Он ее повесил на дереве! – кричит Синн в трубку.

– Успокойся, успокойся. А… он ее…

– Разрезал ей живот! Что вам еще надо?

– Кейси Бек… – произносит Дженнифер, видимо, вспомнив, что микрофон включен, проглатывает последний слог: Кейси Бекер.

– Нет! – Синн перекладывает телефон к другому уху, чтобы было громче и понятнее. – Гвен Стэплтон! И с дверцами он что-то сделал. Я не могу выйти!

В разговор вмешивается Мэг:

– Я позвонила домой Мэнксу.

– Так быстро?! – вскрикивает Баннер, так и не вернув себе микрофон.

– Сестра Тоби сказала, что он и… Гвен Стэплтон в «Конце тропы». Это мотель.

Услышав это, Синн начинает реветь прямо в телефон.

Потом дает ему соскользнуть вниз, вдоль тела, теперь и он в крови.

Она изо всех сил втягивает сопли, собирается с духом и обеими ногами бьет в лобовое стекло.

Тоби отлетает с той стороны стекла, потом сползает на него обратно.

– Прости, прости… – бормочет Синн и снова, и снова лупит ногами. Наконец, стекло под ее каблуком трещит, чуть выше тела Тоби. Еще два удара – сапог пробивает стекло насквозь, и осколки каскадом летят на нее. Она их отпихивает, ведь они обязательно ее порежут, оставив тысяча и одну царапину.

Отчаянно тряся головой, она выползает в дыру, которую пробила, и сваливается прямо на Тоби.

– Извини, извини, извини, – шепчет она, стараясь не встречаться с его мертвыми глазами, скользит по капоту, елозит по нему коленями и тряпичной куклой вылетает в пушистый снег.

Встает, оборачивается…

Перед ней огромный грузовик, из переднего бампера торчит покрытый коркой плуг для уборки снега.

Машину вогнали в прилесок – насколько можно, но не очень глубоко.

Синн смотрит на Гвенни: та покачивается на ветру, лента из кишок опускается вниз, словно якорь.

– Нет… – произносит Синн и опускается на колени.

Потом заставляет себя встать: холод невыносимый, кровь начинает густеть. Синн пытается бежать, но через несколько шагов застревает в снегу, а небо вокруг сверкает белизной, холодные иглы пронзают тело.

Она падает, скользит на ладонях. Снова поднимается.

Так она преодолевает парковку, зовет на помощь. В окнах мотеля зажигается свет, но остановиться она не может, не хочет, надо бежать отсюда как можно дальше.

Спотыкаясь, она выбегает на Главную улицу, поднимает руку навстречу фарам: эй, остановитесь, не надо меня давить.

Это не легковушка, не грузовик.

Это городской ратрак, что обычно ездит взад-вперед по улицам.

Он резко останавливается, и из кабины уже выпрыгивает с большим таким пистолетом в руке Баннер – боже, какое счастье, – а с другой стороны вылезает девушка-женщина… да это же Джейд гребаная Дэниэлс. Она впереди, с распахнутой курткой наготове.

Джейд набрасывает куртку на плечи Синн, крепко прижимает к себе, и тут начинается настоящая тряска.

И все прочее.

Ее звали Джейд

В тот декабрь Мрачный Мельник не был единственным убийцей в городе.

За два дня до его «Тура воссоединения» Дженнифер «Джейд» Дэниэлс блистала, если можно так выразиться, в своем «Специальном возвращении» после четырехлетней отсидки по решению суда штата. Ее трудности