– Это что, гипноз сейчас был?

Она обернулась и посмотрела на меня с недоумением.

– Ну, ты не заплатила за проезд, а водила тебе ничего не сказал…

– Я всегда так езжу, – ответила девчонка.

– А тебе это, – я кивнула в сторону её голых коленок, – не холодно? Как-то рановато ещё. Я вон в тёплых штанах.

– Нет, – сказала девчонка, – мне нормально. Я привыкла. Это Леся постоянно мёрзнет и просит у Эльки тёплую жилетку.

– Это подруги твои? – спросила я. – Познакомишь? А тебя как зовут?

– Соня, – просто ответила она. – Познакомлю.

– А я тут жить буду, – сказала я. – Буквально вчера сюда переехали. Вот, решила сгонять в город за шашлыком, – и подняла вверх пакет с курицей.

– Ой! – оживилась девчонка. – Так у нас тоже завтра будет вечеринка! Хочешь – приходи.

– Ну, я не знаю, – замялась я. – Я ни с кем не знакома… А повод какой?

– У Крис, то есть у Кристины, родители скоро куда-то уезжают на несколько дней, весь дом свободный. Ты не думай, у нас девичник.

– Я подумаю, – ответила я. Всё-таки странно, когда первый встречный зовёт тебя на вечеринку, вдруг там окажется банальная вписка, я же не знаю, как развлекается местная молодёжь.

– Если что, спросишь у кого-нибудь про дом нового русского, – дала ориентир девчонка. – Ну, в смысле, его в девяностые построил тут новый русский, а потом дом вроде как продали, и теперь там Крис живёт. Это она его выбрала.

Она выбрала? Даже так бывает, оказывается. Не родители детей ставят перед фактом: «Теперь мы живём в той дыре, на какую денег хватило». А дочь показывает пальцем на дом нового русского, и родители его покупают. И вообще, какие новые русские стали бы строить тут свои дома?

Маму я застала не такой бодрой, как вчера. Стало понятно, что накануне она передо мной хорохорилась, а сегодня я застала её врасплох. Глаза заплаканные, лицо серое, плечи опущенные.

– Мамуль! – позвала я. – Сюрприз!

И снова поболтала в воздухе пакетом с курицей.

Она меня точно не ждала сегодня. Вчера вроде была деятельной, но вещи так и остались не сложенными в шкаф. Постельного белья нигде не было видно. Скорее всего, она его и не доставала, спала так на диване.

– Я купила нам шашлык! – радостно возвестила я. – Потому что мы не праздновали без шашлыка ни одни майские праздники!

Это правда. Но я произнесла это и прикусила язык. Майский шашлык всегда жарил отец, когда вывозил нас куда-нибудь на природу.

– Что ж, – проговорила мама, проводя ладонями по лицу, будто стирая с него серую паутину, – действительно. Почему бы и нет.

И мы стали подтаскивать в центр нашего небольшого дворика кирпичи и поленья.

– Как ты переночевала? – спросила она. – К Оне ходила?

– Нормально, – пожала плечами я. – Не ходила. А ты?

– Да так, почти не спала. Наверное, надо будет кошку завести. Всю ночь слушала какие-то шорохи. Ладно, если мыши. А если крысы?

– Завтра я пройду по деревне и спрошу, не раздаёт ли кто котят, – мне хотелось поддержать любую её идею. – И попрошу нам продать самого наглого, как тебе?

– В смысле завтра? Ты что, ночевать тут решила остаться? А учёба?

– Мамуль, завтра первое мая, День весны и труда, а ещё сегодня Вальпургиева ночь. Кто вообще учится в такое время? Ты не хочешь, чтобы я оставалась тут с тобой?

– Я хочу, чтобы ты пожила ещё какое-то время в нормальных условиях! Здесь очень холодно ночью, нет горячей воды, по полу дует страшно.

– Ну поехали тогда со мной в город! Там тепло, есть горячая вода, а дует, только если откроешь окна по всей квартире.

– И где я спать там буду? – начала уже скатываться интонациями в панику мать. – Я оттуда почти всё вывезла. А потом мне опять сюда ехать, тут дел невпроворот.

– Мы может спать вместе на моей кровати. Как в детстве, помнишь? Я долго не могла уснуть, и ты лежала рядом со мной. Это ведь ненадолго. Скоро потеплеет, ты решишь тут все проблемы, ты же умеешь…

– Мне тут не по себе, – призналась мать. – Но надо как-то обживать это место.

– А меня пригласили на вечеринку, – будто бы случайно брякнула я. – Какая-то Соня. В дом, прикинь, нового русского.

– Ты не вздумай только! Какие ещё могут тут быть Сони, мы только вчера переехали! – мать сразу встрепенулась и собралась. Я знаю, что тревога за меня всегда приводит её в чувство, возвращает желание всеми командовать, всех воспитывать и всё запрещать, потому так и сказала. – Никаких вечеринок, мало ли что. Ладно, сегодня оставайся тут, но завтра езжай в город, потому что послезавтра в школу. И в школе, пожалуйста, без дураков.

С шашлыком мы на удивление прекрасно справились. Обычно мясо на природе всегда жарил отец, меня вообще к огню не подпускали. Надо было только купить побольше, чтобы на утро осталось. Я люблю подъедать утром вчерашний шашлык, если разогреть его в микроволновке.

За свою жизнь я редко ночевала вне дома, поэтому уснуть на новом месте, в скрипучем щелястом старом доме, в котором по полу то и дело пробегают то ли сквозняки, то ли мыши, было нелегко. Мы развернули диван и улеглись прямо в спортивных костюмах, укрывшись всеми одеялами и ещё сверху навалив наши куртки. Мама лежала рядом, я обняла её. Было очень темно, потому что на улице ничего не светилось: никаких фонарей, никаких чужих окон в многоэтажном доме напротив, никаких светящихся вывесок магазинчиков, которые работают допоздна, машин, которые ездят туда-сюда без конца и светят своими фарами.

– Мам, – спросила я, потому что по её дыханию было понятно, что она не спит, – а тут есть домовой?

– Не знаю, – тихо и очень спокойно откликнулась она. – И не надо нам тут никакой нечисти. Но вчера тут скрипел сверчок.

– Скажи, просто невероятная тишина, – продолжала я. – Если бы мы были тут с девчонками, мы бы начали рассказывать друг другу страшные истории, потому что они сами лезут в голову.

– А разве то, что случилось с нами, это недостаточно страшная история? – начал дрожать в темноте её голос.

Блин. Я вообще-то не этого добивалась, я хотела её отвлечь, повеселить, раз уж мы не спим.

– Анька, – всхлипнула она на соседней подушке. – Если ещё и с тобой что-то случится, я просто этого не переживу. Иногда бывает, что плохие события идут полосой, и