Как странно выглядели чистке и благополучные улицы Гельсингфорса с сиденья его грузовика!

Дома я его отблагодарил и просил забыть, где он меня нашел. Он забыл.

В кровати я развлекался чтением газет. «Гувудстадебладет» сообщала о взрыве склада контрабандного спирта. Найдено много бидонов и обломки автомобиля, на котором спирт возили с побережья. Происшествие отмечалось как крупный успех полиции.

«Красная газета» в Ленинграде писала о странном самоубийстве на мосту лейтенанта Шмидта. Неизвестный человек был остановлен милиционером в то время, когда сбрасывал консервные банки с моста. Милиционер просто усмотрел беспорядок, но неизвестный выстрелил, промахнулся и побежал. Навстречу ему попался второй милиционер, и неизвестный застрелился. Документов при нем не оказалось. Консервы заграничные, вполне свежие.

Я знаю эти консервы: это ветчина с горошком. Наверно, их съели в пятнадцатом отделении милиции, что на Васильевском острове.

Но я никогда не стану их есть и никогда не забуду, как, стоя на одной ноге, ворочал банки с этими консервами в темном коридоре. Я не мог отодвинуть плеча от стены — я бы упал. Чтобы стереть угольные цифры с этикеток, приходилось их лизать. Потом писать углем цифры на других банках.

В любой момент могли прийти. Тогда я пропорол бы одну из банок. У меня в жилетном кармане была крепкая вилка.