А как же с прогрессом науки в собственном смысле слова? Ведь изобретение Рогдена имеет прямое практическое применение во многих гражданских областях. Пользуясь им, можно было сделать решающий рывок в управляемом ядерном синтезе, создавать принципиально новые, высокоэкономичные двигатели для поездов, судов, автомашин, резко снизить потребность в жидком топливе, колоссально повысить скорость компьютеров, создать мощное и эффективное медицинское оборудование, снабжать электричеством многомиллионные города, пользуясь всего несколькими сверхпроводящими кабелями.

Можно ли упрекнуть Рогдена в том, что он задержал решение глобальных проблем человечества, спрятав свое изобретение?

Наверное, ответ на этот вопрос был таков: надо было выбирать главное. Если самое неотложное — прекратить гонку вооружений, то не надо делать ничего, что может ее поддерживать, даже если ценой этого будет задержка технического прогресса. Ибо цена неосуществленных технических замыслов в гражданской сфере, даже если она очень высока, имеет предел, а цена каждого нового вида оружия может оказаться «бесконечной», ибо человечеству придется когда-то заплатить за него своей гибелью.

Рогдену приходила, наверное, и такая мысль: «Не будет моих электромагнитов, найдется что-нибудь другое, чем заинтересуются Фесс, Гудхарт, Эйсаки, Ленартсен». Конечно, найдется. И уже нашлось. Электромагнитные пушки быстро выходят из моды, зато появилось новое детище — «Прометей», а попросту что-то вроде ядерного оружия, стреляющего в цель дробью, несущейся со второй космической скоростью. Одним выстрелом из такого оружия, хвастался недавно Гудхарт, можно моментально стереть с лица Земли «небольшой объект, вроде Кремля», оставив остальную часть Москвы в неприкосновенности.

«На мой век и на век моих детей и внуков, — думал Нефедов, — еще хватит модернизированных инженеров гариных, организованных ныне в глобальное акционерное общество по массовому выпуску гиперболоидов разных моделей и разновидностей. При нынешних методах исследований общества этих не так уж трудно обнаружить и распознать. И по мере возможности ставить им препятствия. Мешать. Не давать делать, что хотят. Быть может, когда-нибудь они сами отомрут или поймут, что надо заниматься чем-то другим, не столь гнусным и опасным».

Нефедова огорчала, однако, их гибкость и способность приспособляться, менять место и способы действия. Его компьютерная система должна была за ними поспевать, а они, зная о ней, должно быть, пытались уйти от наблюдения, сорвать его работу, как это уже однажды пытался сделать Трапп.

Так что борьба продолжалась, как продолжалась жизнь.