— Я уже давно это поняла.

— Я думаю. Однако есть одна вещь, которую ты, возможно не угадала.

— О, санта Клеопатра…

— Ладно. Сегодняшний вечер — решающий в истории с Маризой, и ты должна ей помочь.

— Что? То есть что я должна сделать?

— Ты должна стать мной.

— В смысле?

— Скоро я верну ей мобильник. Как только она его включит, вот увидишь, этот кретин Маттео ринется в атаку. Тебе надо взять над ним верх и успокоить, хотя, должен сказать, это почти невозможно.

— О господи, ну и задание… думаешь, я смогу?

— Нет ни малейших сомнений. Никто меня так не понимал, как ты, я это чувствую. Мы с тобой абсолютно на одной волне, и ты много раз видела, как я работаю.

— Ну ладно… хорошо… Но ты говоришь, это невозможно… И следовательно?..

— У нас есть туз в рукаве, а значит, все шансы на победу.

— Ты о Лоредане?

— Да. Вот видишь, ты поднялась еще на ступеньку. У нее есть отснятый материал их страстных свиданий, я тебе его перешлю по вотсапу. Если они попадут в Сеть, Маттео погиб, потому что она проститутка, а его отец крепко связан с Ватиканом. Если папа разгневается и перекроет кран, ему придется работать. Если надо будет прибегать к угрозам, сделай это завуалированно. Он — обезьяна классическая, ему будет достаточно.

— Нардо, но это вымогательство…

Он рассмеялся:

— Ну что ты такое говоришь? Ясное дело, Мариза не попросит взамен ничего незаконного. Ну же, Сабина, соглашайся.

— Ну хорошо… Да, я понимаю… однако…

— Но ты можешь сделать мне это одолжение?

— Могу попробовать… будь ты неладен! Но имей в виду: если что-то пойдет не так, я вмешаюсь и вызову патруль.

— Ты можешь это сделать, я — нет.

— Что, раньше не было заявлений?

— Нет, не в этом дело. Ты ведь понимаешь, что с тем, что у него сейчас на руках относительно Маризы, твои коллеги никакого заявления даже не примут.

— К сожалению, да. Но ничего; если возникнет необходимость, я вмешаюсь по своим правилам. Однако прошу прощения, в каком смысле у Лореданы все зыбко? Ты ведь знаешь, что все арестованные так говорят.

— Конечно, но вот увидишь, что во время обыска все выяснится. Одна из «синьор», которые время от времени поставляют ей клиентов, пользуется телефоном, записанным на мать Лореданы, ее близкую подругу, которой уже нет в живых. Кроме того, она — привлекательная блондинка, и те, кто ведет расследование, решили, что это Лоредана всем заправляет. А она на самом деле из тех, кто обычно работает в одиночку. Обычная путаница в итальянском стиле. Я велел Лоредане отключить этот телефон, но она меня не послушала, и вот результат. Однако если мне удастся, то хотя бы от тюрьмы я ее избавлю.

— Ну, если ты так говоришь… но когда же ты перестанешь думать о дамах, попавших в беду, и начнешь хоть немного думать о себе? А может, и обо мне со временем…

— Ты ведь знаешь: то, чем я занимаюсь, мне очень нравится. И ты мне тоже очень нравишься. Я найду время и для первого, и для второго, обещаю тебе…

— Хорошо. Но ты тоже будь очень осмотрителен: вечно ты ходишь по краю.

— Прости мне мою нескромность, Сабина, но кто сможет посадить меня за решетку? Положа руку на сердце? Эти обезьяны в форме, с которыми я эпизодически имею дело? Думаешь, этот контроль был случайным? Кто-то подослал ко мне этих ребят в качестве ответной меры, но все в очередной раз расставлено по местам. У меня всё на своих местах, и я не позволяю себя надувать. Вот ты могла бы меня надуть, если бы взялась серьезно. Но имей в виду, для меня это будет почти удовольствие.

— Дурак ты, Нардо…

— Действуй, Сабина. Я тебе доверяю Маризу. Созвонимся позже, ладно?

— К вашим услугам, командир.

15

Сабина почувствовала себя выбитой из колеи, обнаружив черты самой себя, какой она была несколько месяцев назад, в личности, далекой от нее по возрасту, культуре, по социальному статусу и жизненному опыту. Мариза была зрелой женщиной, женой и матерью четверых детей, двое из которых совершеннолетние, к тому же владелицей табачной лавки, помогающей ей выживать в условиях городских джунглей Рима. Однако поток сообщений по вотсапу, которые Маттео посылал ей с того дня, когда Нардо конфисковал ее телефон, заставил ее дрожать, как девчонку.

Нардо объяснял такое поведение с точки зрения антропологической, ссылаясь на тысячелетия, проведенные нашими предками в постоянной борьбе за выживание. Однако жизнь на белой линии, напротив, почти лишена вызовов и отодвигает на задний план все инстинкты, которые тысячелетиями позволяли нам выживать. Это приводит к тому, что все первоначальные импульсы рано или поздно начинают стучать к нам в двери, требуя расплатиться по счетам. И мы оплачиваем эти счета паническими атаками, трудностями понимания, тревожными состояниями и депрессиями. А зачастую и наоборот, болезненными поисками первоначальных эмоций, что порой делает из отца семейства животное, когда он попадает в группу, сплоченную на стадионе против болельщиков другой команды, или в ряды манифестаций против полиции. Именно это и толкает честнейших людей блуждать в ментальных водоворотах зависимостей от игры, алкоголя или наркотиков. И тот же самый атавистический механизм вынуждает обыкновенных женщин, таких как Мариза или Сабина, неделями страдать, когда очередной любовник — тот, «у кого глаза другого цвета, но те же любви слова» — плохо с ними обращается, и мысленно призывать принца на белом коне, столь же призрачного, сколь утешительного.

Нардо обратил ее внимание на то, что табачница ни разу не выполнила его рекомендации до конца, ограничиваясь призывами к великой любви как к движущей силе космоса, а потому Сабина не пустилась вместе с ней в запутанные объяснения, а попыталась поработать с ее рассудком. Потом, с тех пор как Нардо объявил войну термину «любовь» и выбросил его из всех бесед, сделав исключение только применению его в отношении детей и родителей, Сабина стала более скептически относиться к нему. Она и сама долгие годы вздыхала, призывая истинную любовь, а теперь разочаровалась в этом утопическом чувстве, несомненно, переоцененном. Когда она наблюдала, как подруги поют в «Фейсбуке» гимны вечной любви, сопровождая их экстравагантными цитатами и мемами с цветочками и фоновой музыкой, ее начинало тошнить.

Читая вместе с новой подругой лавину сообщений от Маттео, она испытывала те же всплески адреналина, что