Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 60

– Сумати с тобой? – спросил я.

– Ушла десять минут назад.

– Позвони ей, пусть вернется. Я сейчас пришлю список имен и адресов и хочу, чтобы вы их проверили особо тщательно. Мне нужно знать, что случилось с матерями людей из списка. Ты взламывать компьютеры умеешь?

В ответ Алекс презрительно фыркнул.

– Хорошо. Мне нужно, чтобы ты влез в компьютерные базы всех поставщиков медицинского оборудования в Англии – и крупных, и мелких – и посмотрел, доставляли ли они что-нибудь по этим адресам. Неважно что, важен сам факт.

– Какой период времени берем?

– Два года. Если за этот период ничего не найдется, тогда срок давности увеличиваем. Позвони мне, как только что-то найдешь.

Поговорив, я бросил телефон на кровать, посмотрел на фото жертв и стал думать о Темплтон. Я вспомнил, какая она была, когда мы в первый раз увиделись в баре «Космополитана» – уверенная в себе, хладнокровная, надменная. Потом в голове возникла картинка другой Темплтон – мягкой и более уязвимой. Такой я ее узнал уже позже, потому что эту свою часть она прятала от Хэтчера и других коллег. А потом голова наполнилась совсем другими изображениями, которые занимали отдельное место в моей памяти.

Я не мог представить ее в ряду остальных жертв, и это было хорошо. Что бы ни случилось, она не закончит так же, как они. Я сделаю все, чтобы этого не случилось, все возможное и невозможное.

64

– Мы считаем, что у Адама есть сообщник – жена или девушка.

Рэйчел сухо рассмеялась. Она сидела на матрасе, накинув на плечи одеяло, и смотрела в темноте в сторону стоматологического кресла.

– Что тут смешного? – спросила Софи.

– Ничего. Адам заставил меня поверить в то, что у него есть сестра, которая ему помогает, но это оказалось просто подставой. Он говорил со мной из-за двери чужим голосом, притворялся женщиной, и я поверила. Ну, не дура ли?

– Не дура, Рэйчел.

– Дура. И вдобавок я ей стала искренне сочувствовать. Я думала, он заставляет ее помогать ему, – Рэйчел опять усмехнулась. – Я рассчитывала со временем развести ее на помощь мне, а на деле это Адам меня обвел вокруг пальца.

– Не вини себя. Адам очень умный, умеет манипулировать, плюс он садист. Его заводят такие игры разума.

– Уж лучше бы он играл с чьим-нибудь другим разумом, а не с моим, – Рэйчел поняла, что сказала, и быстро добавила: – Извини, я не имела в виду тебя.

– Не волнуйся, Рэйчел. Ты ни в чем не виновата.

– Я просто хочу домой, – прошептала Рэйчел, и по ее лицу потекли слезы.

Резко включился свет, и в глазах у Рэйчел все расплылось. Она заморгала, чтобы привыкнуть к яркому свету, вытерла слезы и посмотрела на свою изувеченную руку. Она болела, но уже не так сильно, как раньше. Самая острая боль по-прежнему была сконцентрирована в отрезанном пальце. Она посмотрела на Софи. Ее лицо было бледным и изможденным, и ее перекашивало от боли при малейшем движении. Створка для собак открылась, и на пол упали две черные кабельные стяжки.

– Номер пять, взять стяжки, – оглушительно загремел в колонках металлический голос Адама. Рэйчел посмотрела на Софи и увидела панику на ее лице. Ее глаза метались от одной колонки к другой.

– К этому не привыкнуть, – сказала ей Рэйчел. – Я думала, что привыкну, но это невозможно.

– Номер пять, взять стяжки, или будут последствия.

Рэйчел сбросила одеяло и пошла к двери. Она взяла стяжки, перевела взгляд на ближайшую камеру и стала ждать дальнейших инструкций.

– Номер пять, развязать пленницу.

Рэйчел сняла ремни, и Софи осела в кресле, растирая запястья.

– Номер пять, перевести пленницу на матрас.

Рэйчел обхватила Софи и помогла ей встать. Вместе они, шатаясь, пошли к матрасу. Софи всем своим весом налегала на Рэйчел, волоча ноги. Когда они дошли, Рэйчел помогла ей сесть. Софи сбивчиво дышала и кусала губы от боли. Она пыталась скрыть свое состояние, но это ей не удавалось. Мучение, с которым ей дался переход от кресла к матрасу, было написано у нее на лице.

– Номер пять, связать стяжками руки и ноги пленницы. Руки – за спину. Связать туго.

Рэйчел исполнила приказ. Зафиксировав стяжки, она на всякий случай затянула их еще потуже, чтобы избежать недовольства Адама. Он сказал затянуть туго, а после того, что он сделал с Софи, варианта не подчиниться для нее уже не существовало.

– Прости, – прошептала Рэйчел. Она низко наклонилась и сказала это так тихо, чтобы Адам не услышал.

– Ничего страшного, – прошептала Софи.

– Здесь все очень страшно.

Затянув вторую стяжку на щиколотках Софи, она встала, подняла голову к ближайшей камере и стала ждать дальнейших команд.

– Номер пять, подойти к креслу и раздеться. Полностью.

Рэйчел не колебалась ни секунды. Она подошла к креслу, через голову сняла толстовку, спустила вниз штаны и трусы. Она смотрела на пол, чуть наклонив голову вправо, руки по швам. Открылась дверь, и вошел Адам с ведром и полотенцем. Через левую руку было перекинуто фиолетовое платье. Оставив ведро и полотенце на полу, он аккуратно разложил платье на спинке кресла.

– Номер пять, мыться.

В мыльной воде плавала губка, а от ведра тонкими струйками поднимался пар. Вода пахла лавандой. Рэйчел взяла губку и стала мыться. Она старательно терла кожу, смывая с себя въевшуюся грязь, терла до боли.

Ножевые раны по-прежнему были красными и свежими, но все наложенные крест-накрест швы держались. Пока Рэйчел мылась, Адам подошел к матрасу и проверил стяжки, затянув их до щелчка замка. Софи застонала. Рэйчел на секунду застыла, а потом продолжила тереть себя. Еще один щелчок, еще один стон. На этот раз Рэйчел уже не прекращала мыться. Закончив, она насухо вытерлась полотенцем и стала ждать следующей команды.

Адам указал на фиолетовое платье. На нем лежал черный бюстгальтер и трусы.

– Номер пять, одеться.

Рэйчел надела нижнее белье. Трусы были на размер меньше ее собственного, а лифчик – на размер больше. Белье было старомодным, такое носили не несколько лет, а несколько десятилетий назад. Платье тоже было старое и пахло нафталином. Когда-то оно явно было модным, но это время давно прошло. Судя по оборкам и подплечникам, оно было из восьмидесятых.

Рэйчел надела платье через голову. Оно было мало, но она влезла. Нарисовав в воздухе круг пальцем, Адам приказал ей повернуться к нему спиной. Он провел пальцем ей по шее, и она заставила себя не вздрагивать, пока он застегивал платье на спине. Он начал снизу. У него были нежные руки, он аккуратно застегивал каждый крючок. Закончив, он отступил назад, и Рэйчел вздохнула свободнее. Адам осмотрел ее и кивком показал на дверь.

– После тебя, номер пять.

65

Я схватил мобильный сразу же, как он зазвонил. Сумати Чэттердзи, опустив приветствия, выстрелила именем. Это было третье имя из оставшихся семи.

– Ты уверена? – спросил я.

– Абсолютно.

Она тезисно выдала мне всю основную информацию. После разговора я взял список, обвел красным маркером имя Дэррена Уэбстера и показал его Хэтчеру.

– Вот твоя цель, – сказал я.

– Это самая лучшая новость за очень долгое время, – усмехнулся Хэтчер.

Я схватил куртку и побежал к двери. Хэтчер догнал меня у лифта. Он говорил по телефону, организуя полномасштабную полицейскую операцию. Когда мы приехали вниз, он все еще отдавал команды. Я подошел к ресепшену и спросил, не оставляли ли для меня посылки. Консьерж попросил меня подождать и ушел в небольшую темную комнату. Через несколько секунд он вернулся с маленьким блестящим чемоданчиком «Самсонайт» и ключами от машины. На брелоке был логотип «мазератти», а чемодан был тяжелым, как я и ожидал.

– Возьмем мою машину, – сказал я Хэтчеру.

Хэтчер зажал ладонью телефон:

– С каких пор у тебя появилась машина?

– Тридцать секунд назад. «Мазератти».

Хэтчер вытаращил на меня глаза. Я смотрел на него. Он закончил разговор и убрал телефон.

– Что происходит, Уинтер?

– Я все объясню в машине.

«Мазератти» Дональда Коула был припаркован у выезда с подземной парковки «Космополитана», и машина уже стояла капотом вперед, чтобы мы могли выехать максимально быстро. Я просил быструю машину, и Коул дал мне очень быструю. У «мазератти» был восьмицилиндровый двигатель объемом 4,2 литра, шестиступенчатая коробка передач и максимальная скорость 285 километров в час. Разгон до ста километров – за пять секунд.

Мы сели внутрь, и я бросил чемодан на колени Хэтчеру. Двигатель взревел, и мы понеслись вперед под визг шин. Через пять секунд мы уже ехали по улице. Поначалу было очень непривычно ехать по левой стороне дороги, но постепенно я освоился. Принцип тот же, что и дома: пассажирское сиденье – ближе к тротуару, а встречный поток – со стороны водителя. Если придерживаться этого принципа, все работает.

Я вел агрессивно, то и дело переставляя ногу с тормоза на газ. Мотор ревел и затихал, передачи переключались. Сигнал был громким, стоп-фонари яркие. Я нигде не останавливался, петлял, подрезал, нагло пробираясь через вечерние пробки. Дворники работали на полную мощность, очищая стекла от снега. Телохранителей Коула нигде не наблюдалось.

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 60