— Мисс Маккартри, я хотел бы поблагодарить вас за…

Но не успел он договорить, как она вскочила на ноги, заключила его в объятия и звонко поцеловала. Затем усадила рядом с Мак-Клостагом и заставила выпить за шотландцев. Маргарет Булитт с неизменно мрачным выражением лица принесла бараньи ребрышки. Когда она ставила блюдо на стол, сержант от души шлепнул ее по заду. Миссис Булитт подпрыгнула как ужаленная.

— Как вам не стыдно?!

В стельку пьяный Арчибальд Мак-Клостаг уже не задумывался над рамками приличия, поэтому ответил:

— Нет, милашечка моя!

Маргарет повернулась к мужу и возмущенно закудахтала:

— Тед, неужели вы позволите этому пьянице приставать к вашей законной супруге?

— Если он исходит в этом удовольствие, но, пожалуй, он действительно выпил лишнего!

Миссис Булитт, побелев от злости, ушла на кухню, в сотый раз обещая себе подать на развод. В это время кто-то из клиентов вступился за жену хозяина, и сержант влепил несчастному оплеуху, от которой тот свалился под стол. Остальные, не зная толком, в чем дело, но будучи настоящими шотландцами, поспешили отомстить за поверженного и заодно воспользоваться случаем проучить полицейского. Друзья Арчибальда бросились восстанавливать равновесие сил, и вскоре началась всеобщая суматоха. Мак-Хантли, благоразумно сидевший па месте, все же получил табуретом по голове и растянулся на полу. Имоджен привела его в чувство с помощью виски и коварно указала на Питера Корнуэя, судебного медика, которого она терпеть не могла и который спокойно пил пиво в уголке, не обращая внимания на происходящее.

— Вот кто вас ударил. А теперь, подлец, сидит и делает вид, что он тут ни при чем!

Видимо, инспектор успел сделаться настоящим калландерцем, пока лежал на полу, приходя в себя от удара. Он подошел к столику Корнуэя и сказал:

— Как поживаете, старина?

Тот ответил, слегка удивившись:

— Спасибо, хорошо.

— А так будет еще лучше!

С этими словами Дугал с размаху врезал Корнуэю в челюсть, выведя его из строя на неопределенное время, и закричал:

— Да здравствует наша Имоджен!

Спустя полчаса Тед и его друзья, изгнав из бара инакомыслящих, хором пели знаменитую песню, написанную Робертом Брюсом накануне битвы при Баннокбурне.

Ознакомившись с кучей жалоб и уведомлений, присланных ему из Калландера после бурного вечера в «Хайлендере», и прочтя фамилии действующих лиц, Копланд вызвал сержанта Джоусона и протянул ему всю папку:

— Похоже, Берт, что наш молодой друг Мак-Хантли наконец-то понял калландерские обычаи.