Примерно через час Юрий подъехал к дачному поселку Полины. Его машину пропустили, и через минуту он был у ворот её дачи. Играла музыка, и было слышно, как София Ротару просилась «всего лишь на часок в свою весну, на хуторок». Грустная песня с весёлым мотивом – по крайней мере, так казалось Юрию. Он прошёл через калитку. В беседке на мангале жарили мясо, незнакомые мужики приветственно помахали руками, Юра ответил на приветствие.

Он зашёл в дом. Гостей было много. Посреди комнаты стоял большой стол, а вокруг него весело танцевали нарядные женщины. Юра пытался глазами найти Полину – и вот она, в красном красивом платье, изящная и лёгкая, пританцовывая, подбежала к нему, чмокнула по-дружески в щёку. Юра прокричал сквозь музыку ей на ухо поздравление с Восьмым марта, вручил букет и так же, по дружески, поцеловал её в щёку. Полина была в прекрасном настроении, вдыхала аромат ландышей и смотрела в глаза Юрию. Тут народная Ротару прекратила петь, раздались аплодисменты танцоров, и все стали усаживаться за стол. Орлинский со многими присутствующими был знаком лично, поэтому в особом представлении не нуждался. Полина подала бокал с морсом, и Юрий произнес тост за прекрасную половину человечества. Звон хрусталя и мужское троекратное «ура» гармонично прозвучали на женском празднике.

Веселье было в самом разгаре. Юра съел замечательный салат с морепродуктами, пообщался с гостями и вышел в беседку, где жарили шашлык. Его угостили кусочком мяса, он похвалил маринад. Действительно было вкусно. Полина вышла на улицу, накинув на плечи белый пуховичок, поинтересовалась, готов ли шашлык, потом взяла Орлинского под руку и повела в сторону дома. На середине пути остановилась, повернулась к Орлинскому.

– Спасибо за поздравление, спасибо за цветы. Хорошо, что ты приехал. Я очень рада, – она заглянула в глаза Юрию. – У нас весело, правда? Останешься?

– Спасибо, Полин! Поеду я. Надо ещё много чего успеть. Пять вечера уже, а я ещё своих женщин – коллег по работе не поздравлял. Надо хоть сообщения отправить. Завтра важное мероприятие опять же… Салат суперский, только ты так умеешь из морских гадов вкуснятину делать.

– Понятно. Ну, хорошо хоть, что заехал. Подожди секунду, я тебе сейчас кусок торта принесу. Твой любимый – чёрный шоколад. Дома с чаем съешь!

Полина опять взяла его под руку, и они пошли к дому. Она зашла в дом, через пару минут вышла с пакетом и протянула Юре. – Ешь на здоровье. Он свежий, сегодня утром из пекарни знакомая привезла.

– Спасибо, дорогая Полина Викторовна! Буду есть, вас добрым словом вспоминать и мысленно благодарить! Поеду я, Полин. Я на связи. Ещё раз с праздником!

Полина немного грустно улыбнулась.

– Жаль, что уезжаешь. У меня тут гитара есть, песни бы спел. Высоцкого… Но дела важнее, – добавила она не очень уверенно.

– Конечно, мне хочется остаться, но надо ехать. Звони в любое время, и я позвоню. Хорошо?

Юра попытался сделать лицо смешным, а глаза добрыми.

– Езжай уже, Орлинский! – улыбнулась Полина и, вытянув руки, поправила воротник его куртки. – Созвонимся, Юрий Николаевич!

– Созвонимся, дорогая Полина Викторовна! – И Орлинский коснулся губами её щеки, ощутил её тепло и снова почувствовал волшебный аромат духов.

Перед тем как войти в дом, Полина обернулась. Орлинский уже выходил за ворота, но почувствовал взгляд женщины и повернул голову в её сторону. Их взгляды встретились. Полина быстро послала ему воздушный поцелуй, а он поймал его, зажал в кулак и приложил к сердцу. Длилось это буквально неуловимое мгновение, но это была та короткая эмоция, настоящая и искренняя, которая бывает дороже всяких слов.

Юра сел в машину, запустил двигатель и хотел уже разворачиваться, как откуда-то сбоку к водительской дверце подошел мужчина. Юра видел его неоднократно: это был коллега Полины, его звали Анатолий Борисович. Примерно одних лет с Орлинским, немного полноват, на голову выше Юрия, лицо всё время серьёзное, губы сжаты в тонкую полоску. В общем, весь его вид говорил о том, что он постоянно находится в мыслительном процессе, и процесс этот очень важный, поэтому отвлекаться на пустяки он не намерен.

Лицо Анатолия Борисовича было красным, он слегка покачивался, но уверенно и твёрдо знаком показал опустить стекло. Орлинский нажал на тормоз и приоткрыл свою дверь, чем создал небольшое неудобство подвыпившему мужчине. Юрий уже примерно понимал, что хочет ему сказать этот человек, и теперь надо было послушать, каким тоном и в какой форме он это сделает. В его глазах явно был виден расфокус, а нетвёрдая постановка ног говорила о том, что Восьмое марта он отмечает от души, как настоящий мужчина, и не пропускает ни одного тоста.

– Юрий Николаевич, я давно хотел с вами поговорить на одну важную тему… – язык у него чуть-чуть заплетался, но в целом начало было хорошее. – Я очень люблю Полину Викторовну. Много лет. Очень люблю.

Левой рукой для большей устойчивости он взялся за верх открытой водительской двери, ощутил себя более уверенно и продолжил:

– Я люблю её и хочу сделать её счастливой. Хочу сделать ей предложение. Понимаете, о чем я?

Орлинский с серьёзным видом кивнул.

– Так вот. Я её люблю. Но у нас ничего с ней нет, Полина Викторовна – женщина строгая. Понимаете, о чём я? И тут, появляетесь вы. Если раньше она хоть немного обращала на меня внимание как на мужчину, то после вашего появления я для неё просто коллега. Один из сотен или тысяч таких же коллег, – с тяжёлой грустью выдохнул Анатолий Борисович. – Она смотрит ваши программы, читает ваши репортажи, она просматривает ваши странички в соцсетях…

Анатолий Борисович икнул.

– Ну, в общем, так! – немного взбодрившись, повысил голос он. – Оставьте пожалуйста, Полину Викторовну. Вы её не любите, а я её люблю. Она вам не нужна. А мне – нужна. Я ей дам то, чего она достойна! Я дам ей счастье, женское, настоящее! – он для убедительности поднял указательный палец вверх, запрокинул голову назад и так сильно качнулся, что если бы не держался рукой за дверцу машины, то наверняка бы рухнул.

Орлинский взглянул на часы, потом посмотрел на Анатолия Борисовича. Нужно было заканчивать эту трогательную встречу и прощаться.

– Анатолий Борисович, спасибо, что объяснили мне ситуацию. Искренне вам благодарен за беседу. Но, думаю, вы немного не по адресу. Если вы любите Полину Викторовну, то чего вы ко мне пришли? Думаю, правильно будет идти к женщине, которую любишь. И это единственный верный выход. И сказать ей всё. А говорить со