— Ну знаю, знаю. Направил Витю к одному.

— Это к кому?

— К Савелию.

— Господи, он еще барыжит? — невольно рассмеялся Стас. — Из него же песок сыпется.

— Зря вы так, товарищ полковник, — с легкой укоризной произнес Паша. — Не такой уж Савелий и старый.

— Ладно, ладно, пусть не старый, но и не юный мальчик ведь. Значит, ты направил Пантелеева к Савелию. Кстати, Витя не говорил тебе, что за вещички?

— Может, и говорил, я уж не помню. Барахло какое-то вроде, ничего ценного. Я поэтому его к Савелию и послал.

— И когда это было?

— По весне, кажется, — немного помолчав, ответил мужчина. — А может, и позже. Нет, кажется, позже. В начале лета.

— А когда ты Витю видел последний раз? — поинтересовался сыщик.

— Месяца два назад. Может, три.

Друзья мельком посмотрели друг на друга, но все было и так понятно. Рассказ Медика по большей части был ложью. Про дату своего знакомства с Пантелеевым Паша, скорее всего, не соврал, про обстоятельства, возможно, тоже, но про все остальное… Лев Иванович с напарником специально не стали прыгать с места в карьер, а начали издалека. Чтобы проверить, как пойдет разговор. Хотя, положа руку на сердце, они не больно-то и ждали, что мужчина им кинется все рассказывать про Пантелеева да про банду. Даже при упомянутом приятелем Вити Константином свойстве Медика сдавать всех и каждого. Впрочем, как мысленно предположил Гуров, сдавать кого-то у Паши пока не было резона. Поэтому вслух он сказал:

— С Пантелеевым понятно. А теперь, Паша, расскажи-ка нам, а чем ты вообще по жизни сейчас занимаешься?

Собеседник как-то странно и даже, как показалось сыщику, несколько настороженно посмотрел на оперативников.

— Я? — переспросил он.

— Ну не мы же, — парировал Станислав. — Чем ты сейчас промышляешь?

— В каком смысле?

— В самом прямом, друг любезный. Вот только не строй из себя передовика производства завода имени Ленина. В это мы точно не поверим.

— А зря. Я бы вполне мог и стать, — улыбнулся мужчина.

— С незаконченным медицинским образованием? — усмехнулся Крячко. — Тоже мне слесарь-гинеколог.

— Переучиться никогда не поздно.

— Не спорю. Ну, так чего ты мутишь сейчас, Паша? Мы пока по-хорошему спрашиваем.

— А я по-хорошему и отвечаю, — невозмутимо ответил Медик. — Ничего я сейчас такого не мучу. Ну, так, по мелочи балуюсь. Но ничего серьезного.

— Ой ли? — покосился на него Стас.

— Ей-богу! — Паша состроил такое честное выражение лица, что хотелось ему поверить.

— Допустим. Один работаешь?

— Сейчас — да.

— А вообще?

— Как получится.

— Тогда, друг любезный, — уставился на него Лев Иванович, — расскажи-ка нам, как к тебе попали золотые серьги, которые украли у убитой семнадцатилетней девочки.

Вся безмятежность и наигранная веселость стали потихоньку сползать с лица мужчины. Он слегка прищурил глаза, будто хотел разглядеть собеседников получше.

— Какие серьги? — переспросил Медик, впрочем, уверенным тоном, безо всякой дрожи.

— Я тебе уже сказал, — ответил Гуров. — Золотые.

— Притом взятые с места тройного убийства семьи, — дополнил напарник.

— Не знаю ни про какие серьги. Вы вообще о чем?

— Все о том же, Паша. Ты же не будешь врать, что не слышал про серию грабежей с убийствами. Какие-то отморозки по всей области орудуют, убивают людей и грабят их, причем кладут всех, несмотря на возраст. Пять случаев уже было.

— Слышал, конечно, — Паша нахмурился. — Но я-то здесь при чем? Не я же их убивал и грабил.

— Может, и не ты, — не стал спорить Станислав. — Вот только серьги с одного из этих эпизодов попали к тебе.

— Вы что-то путаете, граждане начальники, — собеседник покачал головой. — Я скупкой краденого не балуюсь, я это уже говорил. Тем более вещей с мокрухи.

— Ничего мы, Паша, не путаем, — сказал Гуров. — От тебя эти серьги попали к Вите Пантелееву, а от него — к мелкому вору Олегу Акимову.

— Последнего как раз замели с этими побрякушками, — заметил Крячко. — И он тебя сдал. Сказал, что от тебя они прилетели.

Медик хмуро и как-то даже зло посмотрел на друзей. Разумеется, они пошли на блеф. Но реакция Паши убедила их в правильности направления.

— Ошибся этот ваш Акимов, — сквозь зубы процедил он. — Не было у меня никаких золотых сережек, уж тем более с этих убийств.

— Боюсь, что не ошибся, — уверенным тоном продолжил Лев Иванович. — Так что, Паша, тебе бы сейчас лучше рассказать, как они к тебе попали. Показания Акимова есть в протоколе. Поэтому, если ты не объяснишь, откуда у тебя это кровавое золотишко, можешь стать подозреваемым номер один. Если не по всем эпизодам, то уж по этому — точно.

— А там три трупа, — добавил Стас. — В том числе и несовершеннолетняя девушка. Знаешь, что тебе за тройное убийство будет? К стенке, конечно, не поставят, но «четвертак» точно обеспечен. А то и пожизненное, если будешь отпираться.

Собеседник молчал и смотрел в стол. Гуров видел, что он колеблется: рассказать или продолжать запираться. С одной стороны, как считал сыщик, они с напарником были достаточно убедительны. Но, с другой, предъявить Медику было нечего. Единственным более-менее подходящим вариантом было, если Паша продолжит играть в молчанку, — отправить его сейчас под арест за попытку нападения на сотрудника, то бишь на самого Льва Ивановича. Не бог весть что, но суток на трое закрыть можно. Главное — обработать его как следует. Гуров, чья карьера хоть и была построена на раскрытии убийств, знал эту жуликоватую публику. Для таких, как Медик, личная выгода и собственная безопасность и благополучие стоят на первом месте. Сейчас он, может, и запирается, но долго вряд ли продержится. Но сыщик понимал и то, что Паша сейчас фактически мог оказаться под ударом. Расскажи он прямо сейчас все о своих дружках-разбойниках, дорога на тот свет ему обеспечена. Как и Акимову с Пантелеевым.

Лев Иванович, в общем-то, сделал правильные выводы. Медика снова посмотрел на сыщиков, и на его губах появилось некое подобие ухмылки.

— Извините, граждане начальники, — медленно произнес он, — но я вам ничего не могу сказать про эти ваши серьги. Потому что я «мокрых» вещей сроду бы не взял. Я, знаете ли, не первый день на свете живу.

— Разумеется, — согласился с ним Станислав. — Ты, Паша, человек опытный.

— Вот и именно. И этого вашего Акимова я, честно говоря, даже знать не знаю. И с чего он решил, что цацки от меня пришли, понятия не имею. Лучше его спросите.

— А может, это Пантелеев тебе подгадить решил? — подмигнул Крячко.

— Ему-то