Внезапно между тощими силуэтами берез появились ровные очертания хижины. Из трубы, пробитой в крыше, валил тонкий коричневый дым. Наконец-то они добрались. Полицейская дала последний рывок, чтобы доехать до скромного жилища. Свежие следы от снегохода Ski-Doo свидетельствовали о том, что транспортное средство, которое она преследовала, остановилось здесь, но затем продолжило свой путь, углубляясь в лес.

Она выключила двигатель и осторожно вышла из машины.

— Похоже, Панашу продолжил свой путь, но для верности давай заглянем в хижину. Оставайся позади меня.

По колено в снегу она обошла вокруг импровизированного жилища. Здесь тоже повсюду висели рога карибу, а на ветке висела пара снегоступов, которые медленно вращались. Окна были забиты несколькими слоями досок, как будто кто-то в спешке пытался заблокировать выходы. Наконец, у входной двери стояло тяжелое каноэ, а следы шагов рядом с ним указывали на то, что его переместили совсем недавно.

— Есть кто-нибудь? — спросила Леони. Откройте! Это полиция.

Ответа не последовало. На их плечи давила белая тишина, похожая на ту, что царит в глубинах океана. Ни одного скрипа дерева, ни одного пения птиц. В этой хижине было что-то, что Арманд Панашу держал в секрете, вдали от мира, и что он ни за что не хотел выпустить наружу. - Не отправляйся в одиночку в Нитассинан. Это опасно. - Леониде казалось, что старый Сиуи шептал ей на ухо. Несмотря на все, она была полна решимости и схватилась за конец каноэ.

— Помоги мне, — обратилась она к Тедди.

Вдвоем они с трудом оттолкнули лодку в сторону. Леони достала оружие из-под куртки и приоткрыла дверь. Сразу же она прижала нос к сгибу локтя, чтобы не чувствовать невыносимого запаха, который ударил ей в нос. Запах крови, сырого и сквашенного мяса.

Первое, что она увидела в слабом свете, проникавшем внутрь вместе с ней, было белье, развешенное на веревке поперек комнаты. Брюки, свитера, кожаные перчатки, мужское нижнее белье. Она проскользнула под ним и резко остановилась, когда обнаружила на брезенте, разложенном вдоль противоположной стены, труп собаки с перерезанными горлом и животом. У нее была широко раскрыта пасть, как будто она готова была укусить того, кто осмелится ее потревожить.

Его радужная оболочка была покрыта непрозрачной пленкой. В свете животное выглядело как кошмарное чудовище. Его блестящая печень лежала в железном тазу. Леони направила оружие в сторону, когда услышала кашель.

В темном углу мужчина сидел, сгорбившись на нижней полке двухъярусной кровати, закутавшись в одеяла, с красными глазами. Это был инну, лет тридцати, который смотрел на них лихорадочным и безумным взглядом, но не реагировал на их присутствие. Девушка безуспешно искала выключатель. Затем она заметила масляные лампы и свечи на столе, на котором лежали куски сырого мяса на тарелке. Свет от углей в печи заставлял тени посетителей танцевать на стене. Тедди хотел подойти к мужчине, но она заблокировала ему путь.

— Не подходи. Мы не знаем, что происходит.

Снаружи тишину нарушил отдаленный гул двигателя. Леони бросилась к выходу, увлекая за собой криминалиста. Они широкими шагами пробирались по снегу и остановились перед хижиной. С включенными фарами незнакомый снегоход мчался, как будто ловко танцуя среди деревьев, прыгая с одного склона на другой. Полицейская направила ствол прямо перед собой. Крепкая фигура выпрямилась, словно всадник, желающий придать больше энергии своему скакуну. Тедди подумал, что грядет кровавая бойня, но машина в последний момент затормозила, всего в двух метрах от Леони, подняв облако снега.

Арман Панашуе слез с седла, положив винтовку за спину и подняв обе руки над головой. Это был мужчина с длинным лицом, каменным цветом кожи и покрытыми инеем бровями. Леони помнила, как он уходил из дома Сиуи. Это он наблюдал за ней из угла.

— Не стреляйте! Я только что наполнил канистры водой из озера. Я не сделал ничего плохого.

— Ничего плохого?

Леони указала на хижину.

— А что там?

Глаза инну слезились от холода. Он ответил шепотом, который сразу же превратился в густой пар.

— Мой сын.

31

Арман Панашу взял чайник, который свистел на плите, и наполнил четыре стакана черным чаем. Он пошел дать один из них своему сыну, который теперь сидел у подножия своей кровати. Когда они вошли, старый инну хотел завернуть труп собаки в брезент, но Леони попросила его ничего не трогать.

— Пейте, — сказал он. — Пейте чай, пока он горячий.

Он сделал большой глоток, чтобы побудить их сделать то же самое. Запах мяса все еще был сильным, но обонятельные рецепторы обоих незнакомцев начали перенасыщаться. Полицейская убрала оружие после того, как он положил ружье в угол кухни, но оставалась начеку.

— Что здесь происходит, мистер Панашу?

Мужчина расставил стулья и пригласил их сесть вокруг маленького стола, на котором горела лампа, работающая на тюленьем жире. На стенах висели всевозможные предметы — кастрюли, тазы, веревки, метлы. В поле зрения Тедди лежало мертвое животное, а в поле зрения Леони сушились трусы, повешенные на веревке. Это была совершенно невероятная ситуация, которая, похоже, не беспокоила владельца хижины.

— Я не должен с вами разговаривать. Это не касается белых. Это то, чего вы не можете понять.

— Моя дочь была изуродована точно так же, как собака за вашей спиной, — ответил Тедди, не дав Леони времени отреагировать. Моя дочь, Морган, которой было всего двадцать восемь лет, которой вскрыли живот и извлекли печень. Так что, рискуя противоречить вам, я не могу оставаться равнодушным.

Арман Панашу отвел взгляд к своему чаю, как только француз слишком пристально на него посмотрел.

— Это ужасная боль для отца. Позвольте мне разделить ваше горе...

— Лучшее, что вы можете для меня сделать, — это объяснить нам.

Инну колебался мгновение, но в конце концов кивнул и достал свой телефон.

— Все началось около трех месяцев назад. Мы каждый раз фотографировали их. Я вам покажу.

Тедди больше не мог сдерживаться и выпил чай: от холода его горло стало сухим, как стекловолокно. Он украдкой посмотрел на сына, который молча наблюдал за ними, обхватив чашку руками. В свете пламени печи его взгляд казался одурманенным опасным безумием. Арманд Панашу протянул Леони свой телефон. На экране она увидела изувеченную собаку на каменистой поверхности с окровавленной грудью.

— Это был первый. Его нашли