Похоже, некто Кеша реально задурил девчонке голову. Не уезжал он никуда, живет в Москве, снимает телок, а Оксана далеко и ему не мешает. Хитро придумано. Впрочем, такую дурочку обмануть несложно. Милую дурочку…

— Не знаю, но Кеша сказал, что нужно спрятаться или эти сволочи отыграются на мне… Сегодня я подумала, что они меня нашли. Думала, все.

— Эти сволочи тебя нашли? — засмеялся Семен.

— Да нет, вы же другие, не московские.

— Что другие — сволочи или бандиты?

— Ну-у… Вы не сволочь и не бандит.

— Ну да, просто к брату на огонек зашел.

— К брату… Ну да, я так и поняла, что это ваш брат был.

— Серега.

— А кто такой Селезень? Кого он там насиловал и убивал?

— Может, ты все‐таки знаешь, кто тебя ищет? И за что… Вопросы очень опасные задаешь.

— Извините, — внутренне сжалась Оксана.

— Да я‐то извиню, а базар нет.

— Какой базар?

— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали.

— Да нет, просто я подумала, что и меня могли убить. Если бы пришел Селезень.

— Нет больше Селезня. Ответил за свой беспредел.

— Анютку какую‐то убил, — подсказала Оксана.

В ответ Семен промолчал. Он уже сказал, что язык — враг ее. Дальше сама пусть думает. Он‐то спрашивать ее за любопытство не станет, но когда‐нибудь она крепко вляпается. Или уже…

— А меня мог убить ваш брат, спасибо вам, что выручили, — не дождавшись ответа, вздохнула Оксана. — Вот здесь можно свернуть?

Семен подвез Оксану к подъезду пятиэтажного дома, но девушка не торопилась выходить.

— Дверь открывать не буду, сама давай.

— Может, ко мне? У меня кофе хороший, в зернах, только помолоть нужно. Вы умеете?

— И не только молоть, — кивнул Семен, глянув на стройные ножки в прозрачных колготках.

— Мне еще гвоздь в стену нужно вбить, — с затаенной мольбой посмотрела на него Оксана.

— Давай в другой раз! Мне домой нужно.

— Жена?

— Жена, сын.

— И с работой не поможете?

— Я тебе позвоню.

Оксана оставила номер телефона, сказала, в какой квартире живет, и ушла, разочарованно и с тоской глянув на Семена. И так сжалось сердце от жалости к ней. Дуреха, пропадет же в жизни.

Домой он возвращался с камнем на сердце, ощущение такое, что ребенка малого на произвол бросил. Возможно, Оксане действительно угрожает опасность, а он даже не попытался ей помочь. Но дома его встретила Клара, женственная, нежная и также нуждающаяся в его заботе. О ней нужно думать, о сыне, а Оксана — всего лишь минутная слабость.

Днем он старался не думать о девушке, отработал, вечером вернулся домой, не заезжая на Первомайскую улицу, спокойно лег спать, обнял жену. На следующий день на душе совсем улеглось, но у хорошего знакомого вдруг объявилась вакансия. Саша Кедров открыл свой бутик, брендовая одежда, дела шли хорошо, продавщицы неплохо зарабатывали, условия труда более чем приличные — спокойная обстановка, комфорт. В магазине освободилось место, требовалась симпатичная девушка. Семен узнал об этом и сразу подумал об Оксане. А поскольку мысли о ней уже не вызывали томительного волнения, он вспомнил номер телефона, который она дала.

Сначала позвонил Оксане, но она не отвечала, и Семен отправился к ней домой. Мало ли, вдруг с ней что‐то случилось. Если московская братва наехала, то почему Семен ничего не знает? Пехорск не проходной двор, чужому беспределу здесь не место.

Он усмехнулся, подъезжая к знакомому дому. Неинтересны ему дела пехорской братвы, и все равно, как чувствуют себя здесь чужие бандиты, просто захотелось увидеть Оксану…

Она открыла дверь в коротком халатике. Волосы распущены, локоны накручены, глазки блестят, губы сочно накрашены. Она явно кого‐то ждала. И точно не Семена.

— Ты?!

— А ты кого ждешь?

— Ну-у…

Семен не мог ревновать Оксану, но почувствовал себя уязвленным. Оскорбленный в лучших чувствах, угрожающе надвинулся на девушку, она пугливо сдала в сторону, он прошел в квартиру. Двухкомнатная квартира, ничем не примечательная обстановка, с кухни доносится запах жареного мяса, журнальный столик в гостиной застелен короткой кружевной скатеркой, две пустые тарелки, бокалы под вино, место под главное блюдо.

— Кого‐то ждешь?

— А тебе не все равно? — наконец‐то возмутилась Оксана.

— Ну, если я работу тебе нашел, значит, не все равно.

— Работу!.. — фыркнула она. — Твой брат мне содержание предложил!

— Кто?! — От возмущения у Семена зазвенело в ушах.

— Твой брат.

— Как ты его нашла?

— Я нашла?! Он сам подъехал!

Семен и хотел спросить, как Серега узнал адрес, но понял, что их с Оксаной запросто мог выследить тот же Судак. Серега дал отмашку, и пацан поехал за ними. А может, и по своей инициативе сел на «хвост». Да и неважно уже, что да как. Оксана уже чужая подружка, и если Семен ее упустил, то сам в этом виноват.

— И что?

— Ну что… — Оксана выразительно отвела взгляд. Вроде как засмущалась, но точно не раскаялась.

— Знаешь, кто ты?

— Кто? — Она смело посмотрела ему в глаза.

— Сказал бы я…

— А ты скажи! Вдруг не обижусь?..

— Кеша твой, теперь Серега…

— Можешь назвать меня шлюхой, но лучше назови содержанкой, мне так больше нравится.

— У Сереги семья!

— А у тебя?

Семен чувствовал себя загнанным в тупик. Никакого движения вперед, только наверх, перескочить через стену и домой, на исходные позиции. Как будто и не было никакой Оксаны, будь она неладна! Но уходить не хотелось, уж очень соблазнительно смотрелась девушка.

— И у меня семья, — кивнул Семен.

— Мне уже все равно…

Оксана будто смотрела сквозь него. С такой «крышей», как Серега, Семена она не боялась. Никого не боялась.

— А мне не все равно.

— Ну а что ты здесь тогда делаешь?

Действительно, если он так дорожит своей семьей, почему до сих пор не ушел? Его здесь никто не держит.

— Ничего я здесь не делаю, просто стою.

— Обидно, да? Родной брат обскакал? — Если Оксана и насмехалась над ним, то незлобно.

И все же Семен обиделся.

— Верхом на тебе!

— И он верхом, и я верхом. Мне понравилось!

От сильного волнения Семена бросило в пот. А Оксана медленно приближалась к нему, взгляд загадочный, обещающий, но в нем чувствовался и подвох. Он вдруг понял, что нужно бежать отсюда сломя голову.

— Но ты мне нравишься больше. Ты добрый, и в тебе столько силы… Почему ты не остался позавчера? — Оксана теребила узел на поясе халата. И при этом проникновенно смотрела Семену в глаза.

— У меня есть понятия… — продолжать он не стал.

Понятия о семейных ценностях не стоят ничего, когда стоишь перед чужой, но такой соблазнительной женщиной и с содроганием