— Пошлем в качестве рождественского подарка, — сказал Растопчин.

— А он мне сделает ответный подарок, — усмехнулась Саша. — У него в сейфе есть отличный подарок для меня.

— Советую тебе немедленно поменять гостиницу, — прошептал Растопчин.

— Ты поможешь мне перевезти вещи? — спросила Саша. — А потом я угощу тебя чашечкой кофе. Или, ну, чем ты захочешь.

— Помчались, — кивнул Андрей. — Ибо времени у меня в обрез, только до утра. Завтра мы с Бартом катим в Лас-Вегас.

— В «Ривьеру»? — Саша попыталась улыбнуться.

— А куда же еще, — ответил Растопчин. — Только в нее, родимую.

Томми ничего не понял из их разговора. Разобрал всего два слова «Лас-Вегас» и «Ривьера».

Андрей и Саша уже подходили к воротам, когда Томми, на четвереньках, выбрался из тени «Шевроле» на свет. Зрачки его были немного расширены да вдобавок их увеличивали слезы. Как увеличительные стекла.

Томми глядел уходящим русским вослед и, безумея от ненависти и боли, мурлыкал слова молитвы, которую в детстве пела ему над стаканом молока теплая грустная мать.