Провод чем-то обеспокоил Натали, и она, сама того не ожидая, вошла в кабинет, чтобы рассмотреть стол и коричневый шнур телефона.

Только потом она поняла, что встревожило ее. Конец провода был отрезан от розетки на стене.

— Мисс Пламмер! — прошептала Натали, вспомнив ножницы в руках эксцентричной дамы. Но зачем она испортила телефонный шнур?

Натали резко обернулась и увидела, что в дверях появился высокий представительный мужчина.

— Телефон больше не понадобится, — сказал он, угадав ее мысли. — Кажется, я уже говорил вам, что у нас прощальное торжество.

Он сдавленно хохотнул, как бы извиняясь. Натали опять почувствовала что-то неуловимо знакомое в этом человеке, но теперь ей удалось разобраться в своем чувстве. Она слышала этот сдавленный смех по телефону, когда звонила сюда со станции.

— Вы, наверное, решили подшутить надо мной! — догадалась она. — Вы доктор Брейсгедл, правда?

— О нет, моя милая.

Он покачал головой и прошел мимо нее в комнату.

— Просто никто здесь вас не ждал. Мы уже хотели уходить, когда позвонили вы… И надо было что-то отвечать.

Наступило молчание.

— Где же мой дядя? — наконец спросила Натали.

— Да вот же, рядом.

Натали долго стояла и смотрела вниз на то, что лежало между кушеткой и стеной. Просто чудо, что она смогла это вынести.

— Ужасно, отвратительно, кивнув, согласился мужчина. — Все произошло очень неожиданно… Я хотел сказать: возможность появилась внезапно. К тому же им захотелось выпить…

Его голос стал глуше, и Натали отметила, что шум вечеринки затих. Она взглянула на дверь и увидела их. Они стояли в проеме и смотрели на нее.

Их шеренга раздвинулась, и в кабинет быстро вбежала мисс Пламмер. Поверх ее измятого, не по росту большого больничного халата была нелепо наброшена меховая шаль.

— Ах, миленькая! — вздохнула она. — Ты все-таки его нашла!

Натали кивнула и шагнула вперед.

— Вы должны что-то сделать! — взмолилась она. — Пожалуйста!

— Конечно, ты же еще не видела остальных, — ответила мисс Пламмер. — Они там — наверху. Весь штат нашего доктора. О-о, это потрясающее зрелище!

Мужчины и женщины тихо входили в комнату. Они молчали, и в их глазах была печаль.

Натали повернулась к ним, протягивая руки.

— Ну почему? — закричала она. — Это могли сделать только сумасшедшие! Вам всем место в психиатрической лечебнице!

— Ах, бедное дитя мое, — проворчала мисс Пламмер, быстро закрыв и заперев за собой дверь в комнату, когда остальные двинулись вперед. — Но это же и есть психиатрическая лечебница…

Перевод: Сергей Трофимов

Любовное зелье

Robert Bloch. "Philtre Tip", 1961

У Марка Торнуолда была навязчивая идея.

Нет ничего плохого в том, чтобы иметь навязчивую идею, при условии, что человек выбирает её с умом. Одержимый желанием зарабатывать деньги, становится богат. Тот, кто посвящает всего себя погоне за славой, добивается её. А стремящийся к спортивным достижениям, в итоге заслуживает солидную коллекцию наград, и в придачу к ним грыжу.

Но Марк Торнуолд выбрал совсем другую навязчивую идею, имя которой было Эдрианн.

С этой конкретной одержимостью легко справиться с помощью таких ярлыков, как привязанность, влечение, объект обожания и тому подобное. К сожалению, Торнуолд не удовлетворился простым навешиванием ярлыков на свою навязчивую идею. У него были другие планы на Эдрианн.

В первый раз, когда он попытался воплотить свои планы в жизнь, Эдрианн посмеялась над ним. Во второй раз она отвесила ему пощёчину. В третий же пригрозила, что сообщит обо всём своему мужу и тот вышвырнет Торнуолда из её дома.

Торнуолд предпочёл не доводить до этого и ушёл сам, лелея свою навязчивую идею. Подпитываемая чувством ненависти и разочарования она разрослась ещё сильней.

Поскольку Чарльз, муж Эдрианн, был доцентом истории средневековья, а Торнуолд — одним из ректоров университета, ему не составило большого труда повлиять на то, чтобы контракт не был продлён. Сделав это, Торнуолд снова явился к Эдрианн и сделал ей, как казалось, весьма выгодное предложение.

Но Эдрианн сочла это предложение и самого Торнуолда крайне отвратительными, о чём прямо сказала ему. Он снова признал своё поражение, утешенный лишь тем, что она никогда не опустится до того, чтобы рассказать обо всём мужу.

Торнуолд оценил ситуацию. Однако будучи одержим своей целью, он не рассматривал ситуацию реалистично. Алчный человек не задумывается о вдовах и сиротах, а ищущий славы, стремится к ней любой ценой и готов публично двигать бёдрами[159] или даже баллотироваться в Конгресс, если потребуется. Мужчина же, чьим объектом одержимости является привлекательная женщина, в равной степени лишён этики и совести. По его мнению, любовь улыбается настойчивым и смеётся над верными жёнами.

"Цель оправдывает средства", — сказал себе Торнуолд, и, когда он говорил о "средствах" в связи с Эдрианн, следовало опасаться, что он имел в виду вполне конкретные шаги.

Но средств не было, пока они не попали в руки Торнуолда в виде объемной рукописи, предоставленной самим мужем Эдрианн.

— Афродизия, — пробормотал Торнуолд. — Исследование эротических стимулов на протяжении веков?

— Пусть название не вводит тебя в заблуждение, — сказал ему Чарльз. — Это научная работа. Я занимаюсь исследованиями в этой области уже почти год, с тех пор, как потерял место в университете. Посмотрим, что ты скажешь, быть может, Харкер Хаус заинтересуется моей работой.

— Ах да, Харкер Хаус. — Так уж случилось, что Торнуолд входил в редакционный совет этого издательства.

— Прочти работу непредвзятым взглядом профессионала, — настаивал Чарльз. — А не друга.

Для Торнуолда это было нетрудно, поскольку он ни в коем случае не считал себя другом Чарльза. Он был скорей соперником или смертельным врагом, что лишь подпитывало одержимость Торнуолда.

Тем не менее, после того, как Чарльз уехал, он прочёл его работу с должным профессионализмом. И нашёл решение.

— Почему ты вычеркнул эту формулу любовного зелья? — спросил Торнуолд при следующей встрече, указав Чарльзу на страницу. — Вот здесь, из английского издания гримуара Людвига Принна[160].

Он зачитал список ингредиентов и описание производимого эффекта: "Достаточно лишь маленькой капли, добавленной в питьё или еду, чтобы превратить вашу возлюбленную в настоящую суку во время течки".

Чарльз улыбнулся и пожал плечами.

— Ты только что сам ответил на свой вопрос, — сказал он. — Большинство приведённых мной заклинаний и рецептов не более чем курьёз. Я сомневаюсь, что в совином помёте есть какой-то любовный подтекст, а называть помидор яблоком любви, это просто симпатическая магия. Но несколько пунктов взяты из источников,