— Ужасное событие, — серьёзно сказал Маршалл. — Я хотел бы задавать вам несколько вопросов насчёт его и осмотреть его комнату.

— Буду рада сообщить всё, что смогу, офицер.

— Хорошо. Как долго он здесь жил?

— Почти шесть месяцев.

— И вы знаете, откуда он взялся?

— Он никогда об этом не рассказывал. Вообще был не из тех, кто говорит о себе.

— Знаете что-нибудь о его семье?

— Ничего, офицер.

— Где он работал?

— В универсальном магазине ниже по улице. Продавцом в бакалейном отделе.

— Хороший арендатор?

— Он был приятным молодым человеком, вовремя оплачивал счета и никогда не доставлял неприятностей.

— Спасибо. — Он созерцал её бледное лицо и всё ещё дрожащую руку. — Известие о его смерти, кажется, потрясло вас.

— Да… Да, думаю, что так. Но оно было после… Видите ли, наверное, надо сказать, что у нас тут ночью или уже рано утром была кража со взломом. Миссис Свобода, официантка в ночной забегаловке, вернулась домой и обнаружила этого странного мужчину, шатающегося по коридорам, и она закричала и разбудила меня, и я видела, как он уходит, но когда мы вызвали полицию, то, конечно, оказалось слишком поздно, и мы не знаем, взял ли он что-нибудь, но я была так расстроена, а вдобавок ко всему ещё это…

— Понимаю, — успокаивающе проговорил Маршалл. — А теперь, не могли бы вы дать ключ?..

Лейтенант Маршалл никогда не бывал в комнате, меньше говорившей о своём обитателе, не считая дешёвой каморке в отеле “Элитный”, где умер Джонатан Тарбелл. Из этой комнаты можно было заключить, что её житель мало заботился о своей одежде и куда больше — о научной фантастике. И всё.

Никаких писем, кроме переписки с другими фанатами (Маршалл автоматически пробежал пару наименее безличных из них), никаких личных бумаг, никаких записных книжек или адресов. Только бесчисленное множество научно-фантастических журналов и странных, напечатанных на мимеографе фанатских изданий, известных под псевдонимом “фэнзины”, полное собрание Фаулера Фоулкса, почти столь же благоговейно переплетённое, как у Хилари, немало Шила[79] и Стэплдона…

И ничего личного. Вообще ничего. Только одна странность: крючок для картины, на котором ничего не висит, и пустое место над стеной выше коллекции книг Фоулкса. Но это могло остаться от прежнего арендатора. Ничего…

Маршалл собирался с отвращением покинуть комнату, когда его зоркий глаз уловил, как в углу мелькнуло что-то белое. Он подошёл и исследовал. В половицах сразу за корзиной для бумаг была трещина. Похоже, записка, брошенная в корзину, пролетела мимо цели и оказалась втоптана в половицу.

Маршалл поднял бумагу и прочёл:

“Х. (или это был Икс?) говорит может быть. Надейся, парень.

Дж. Т.”

Дж. Т. Нет… Это уже слишком. Слишком красиво, чтобы быть правдой. И тут он внезапно вспомнил, что Мэтт упоминал, что видел Тарбелла у Картеров. Рансибл часто бывал у Картеров…

Маршалл полез в карман. Ему повезло, при нём всё ещё была посмертная фотография Джонатана Тарбелла. Он бросился вниз по лестнице к хозяйке.

— Да, — признала она. — Он часто заходил к мистеру Рансиблу. Только уже с неделю не бывал тут. Но что это?

Это была фотография Норвала Причарда в роли доктора Дерринджера, выпорхнувшая из кармана Маршалла, когда он доставал фото Тарбелла.

— О Боже! — выдохнула она. — Это же наш грабитель!

2

В тихое и солнечное патио Сестёр Марфы Вифанской Конча Дункан вносила диссонирующую ноту. На неё всё ещё было лихо щегольское красное платье, которое она надела на ракетную вечеринку, и здесь оно смотрелось ещё неуместнее, чем в автобусе.

Но в голосе её не звучало ничего лихо щегольского.

— Вы должны помочь нам, сестра. Просто обязаны. Если с Мэттом что-нибудь случиться… Мы ещё и года не женаты, а словно в браке уже всю жизнь. В моей жизни имеет значение лишь то, что я замужем за Мэттом, и если с ним что-нибудь случится, я… я тоже умру.

— Жизнь — это дар Божий, Мэри, — мягко промолвила сестра Урсула. — Мы не можем отвергнуть его по собственной прихоти.

— Я не это имела в виду. Просто, если у меня не будет Мэтта, я не смогу больше жить. Совсем. Внутри всё остановится. Так что вы должны спасти его, сестра. Вы такая мудрая и хорошая. Вы сможете.

— Лейтенант Маршалл — замечательный человек. Поскольку Мэтт невиновен, а у меня в этом нет ни малейших сомнений, лейтенант обязательно в ближайшее время это установит.

— Но это не его дело, разве вы не видите? Оно у того жуткого сержанта из Пасадены. Лейтенант ничего не может сделать; у него нет полномочий.

— И ты думаешь, что я, тем более не имея никаких полномочий, преуспею, если не сможет он? Предыдущие покушения на жизнь мистера Фоулкса всё ещё в ведении лейтенанта Маршалла. Если он найдёт виновного, сержант Келло ничего не сможет доказать, поскольку уверен, что Рансибл убит по ошибке вместо мистера Фоулкса.

— Значит, вы ничего не сделаете?

— Я не могу. Во мне нет нужды.

— Хорошо. — Конча встала, разгладив юбку. — Я знаю, в чём проблема. Я слышала, как вы говорили с лейтенантом. Вас тревожит духовная гордыня. Искушение властью над человеческой душой. Вы боитесь за вашу душу. Ладно. Спасайте свою душу. И молитесь за душу моего мужа.

Она развернулась. Сестра Урсула встала и застыла в жуткой неподвижности. Одна её рука сжимала крестик на чётках, губы беззвучно шевелились.

— Мэри… — сказала она, наконец.

Конча стояла у аркады патио. Она повернулась и горько промолвила:

— Да?

— Скажи мне, Мэри: насколько лейтенант уверен, что Рансибл убит по ошибке?

— Так вы поможете? — просветлело лицо Кончи.

— Если для начала помогут заданные вопросы. Вернись и сядь со мной на скамью. Вот так. Он уверен, что это ошибка?

— Вы… — Смех и всхлип боролись в горле Кончи. — Вы… Я не могу сказать. Ничего не могу сказать.

— Высморкайся, — мягко предложила сестра Урсула. — Вот так. И не пытайся сказать это. Просто расскажи мне всё.

— Ну, — последовало сглатывание и громкое сопение, — ну, лейтенант ужасно в этом уверен. Понимаете, эти двое были так похожи. Хилари, наверное, лет на десять старше Рансибла, но они такие пухлые, а тогда выглядишь одинаково с двадцати пяти до пятидесяти. И на обоих в тот вечер были похожие серые костюмы. Конечно, у Хилари он раза в три дороже, чем у Рансибла, но в тот вечер… Лейтенант говорит, так забавно было их видеть вместе, рядом с той девушкой, Грин; казалось, что с обеих