Однако едва ли публика задавалась таким вопросом. Теперь весь ее интерес сосредоточился на Арсене Люпене: удастся ли ему избежать ловушек, расставленных Виктором из специальной бригады уголовной полиции?

Виктор сел в автомобиль, отправился в Булонский лес, снял свою узкую в талии венгерку, надел элегантный, но скромный костюм перуанца Маркоса Ависто и вернулся в свой номер в отеле «Кембридж».

Облаченный в смокинг безупречного покроя и с бутоньеркой в петлице, он спустился пообедать в ресторан.

Княгини Александры там не оказалось. Не было ее и в холле.

Но когда часам к шести он вернулся к себе в номер, раздался телефонный звонок.

– Господин Маркос Ависто? Это княгиня Александра Васильева. Если у вас нет более интересного занятия и вы не боитесь скуки, заходите ко мне поболтать. Буду очень рада вас видеть.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

Глава 7

Сообщники

1

Виктор потирал руки.

«Готово! Клюнула! Неужели я встречу взволнованную женщину, напуганную, жаждущую помощи и готовую мне довериться? Сомневаюсь. Мы всего лишь на втором этапе пути, впереди еще третий, а возможно, и четвертый, и лишь тогда я достигну своей цели. Но это не важно! Главное, она захотела со мной встретиться. А в остальном поживем – увидим».

Он посмотрелся в зеркало, поправил галстук и вздохнул:

– Какая жалость!.. Старик шестидесяти лет… Правда, взгляд живой, спина прямая. Но ведь шестьдесят лет…

Он выглянул в коридор, а потом двинулся к номеру княгини. Дверь была приоткрыта. Он вошел.

Маленькая прихожая, затем будуар.

На пороге, ожидая его, стояла Александра.

Улыбаясь, она протянула ему руку, словно принимала у себя в гостиной знатного гостя.

– Благодарю, что пришли, – проговорила она, жестом предлагая ему сесть.

Пеньюар белого шелка оставлял обнаженными руки и ее прекрасные плечи. Лицо без малейшего выражения высокомерия и безразличия, какое обычно она приберегала для публики. Надменность и рассеянная небрежность исчезли, она буквально излучала желание нравиться и дружеское расположение. Взгляд ее был до крайности приветлив, – так смотрит женщина, готовая немедленно причислить вас к самым близким друзьям.

Будуар ничем не отличался от аналогичных помещений больших отелей. Тем не менее в нем царила атмосфера изысканной роскоши, создаваемая приглушенным светом, дорогими безделушками, несколькими книгами в роскошных переплетах и мягким запахом заграничного табака. На маленьком одноногом столике лежали газеты.

– Мне немного неловко, – произнесла она с невинным видом.

– Неловко?

– Я вас пригласила, но толком даже не знаю почему…

– А я знаю, – ответил он.

– И почему же?

– Вы скучаете.

– Вы правы, – согласилась она. – Но скука, о которой вы говорите, составляет несчастье всей моей жизни, и ее трудно развеять простой беседой.

– Такую скуку можно победить лишь действиями, сопряженными с опасностями и риском.

– То есть вы не можете мне помочь?

– Могу.

– Каким образом?

– Мне под силу подвергнуть вас самым невероятным опасностям, устроить катастрофы и вызвать бури, – шутливо произнес он. И, придвинувшись к ней поближе, продолжил уже вполне серьезным тоном: – Но стоит ли? Когда я думаю о вас, а я часто о вас думаю, то задаюсь вопросом, не является ли вся ваша жизнь и без того сплошной чередой опасностей?

Ему показалось, что она немного смутилась.

– Что навело вас на такие мысли?

– Дайте мне вашу руку… – Она протянула ему руку. Склонившись к ней, он долго рассматривал ладонь, а потом произнес: – Так я и думал. Вы кажетесь загадочной, но на самом деле ваша натура проста и понятна, и сейчас я только что нашел подтверждение тому, что узнал, наблюдая за вами; нашел я его в безыскусных линиях вашей руки. В вас странным образом сочетаются дерзость и слабость, постоянный поиск опасностей и потребность в покровительстве. Вы любите одиночество, но бывают моменты, когда оно пугает вас, и тогда вы взываете к любому, кто, как вам кажется, сможет защитить вас от кошмаров, созданных вашим воображением. Вам надо властвовать – и вы нуждаетесь в повелителе. Вы сотканы из подчинения и гордыни; в годину испытаний вы сильны, но теряетесь, когда на вас наползают скука и рутина, тоска и монотонность повседневной жизни. В вас противоречиво буквально все: ваше спокойствие и ваша горячность, ваш ясный ум и ваши необузданные инстинкты, ваша холодность и ваша чувственность, ваше желание любви и ваше стремление к независимости. – Он выпустил ее руку. – Я ведь не ошибся, правда? Вы именно такая, какой я вас вижу?

Княгиня опустила глаза, стесняясь его острого взгляда, столь глубоко проникшего в ее душу. Закурив сигарету, она встала и, сменив тему беседы, указала ему на газеты:

– А что вы скажете об этой истории с облигациями?

По ее тону он понял, что именно об этом она и хотела поговорить.

Первый намек на рискованное предприятие, которое действительно занимало мысли и заботило их обоих! И до чего осторожно, сдерживая дрожь нетерпения, следовал за этим ее намеком Виктор!

Столь же небрежным, как и у нее, тоном он ответил:

– Темная история…

– Очень темная, – согласилась она. – Однако вот тут приводят новые факты. Например, самоубийство барона д’Отрея, в сущности, является его признанием.

– Вы в этом уверены? Он покончил с собой, потому что любовница его предала и он потерял надежду вернуть деньги, попавшие к нему волею случая. Но неужели это он убил папашу Леско?

– А кто же его убил?

– Сообщник.

– Какой сообщник?

– Человек, выбежавший за дверь, который вполне мог быть как Гюставом Жеромом, так и любовником той женщины, которая спаслась через окно.

– Любовником той женщины?

– Да, Арсеном Люпеном…

– Но Арсен Люпен не убивает, – возразила она.

– Он мог убить случайно… чтобы спастись.

Несмотря на предпринимаемые каждым усилия взять верх над собеседником, разговор, начавшийся в спокойной тональности, постепенно приобретал драматическое звучание, и Виктор этим наслаждался. На нее он не смотрел, но догадывался, что она вся дрожит, и, когда она задала следующий вопрос, услышал в ее голосе неподдельный интерес:

– А что вы думаете о женщине, которая могла бы быть любовницей Арсена Люпена?

– О даме из кинотеатра?

– Вы уверены, что дама в кинотеатре и в доме Леско – это один и тот же человек?

– Абсолютно!

– И что именно ее видели на лестнице в доме на улице Вожирар?

– Конечно.

– Значит, вы полагаете?..

Она оборвала фразу. Ей, видимо, тяжко было произнести то, что неизбежно из этого следовало. Виктор пришел ей на помощь:

– Значит, есть основания предполагать, что она убила Элизу Масон.

Виктор говорил так, словно всего лишь выдвигал гипотезу, но его слова повисли в тишине.