Море!

Старик упомянул, что Сомерсет-Парк находится на побережье, но я не подозревала, что так близко. Я вспомнила о перепалке мистера Локхарта и мистера Пембертона. Что, если хозяин поместья так и не поверил в мой дар? А вдруг он уже договорился, чтобы меня завтра забрала полиция? То-то констебль Ригби ухмылялся, когда я покидала участок.

Остаться тут – все равно что умереть. Если у меня и были крохи сомнений, их смыло солеными морскими каплями – напоминанием о моей погибели, – которые нежданным порывом хлестнули в окно.

Одевшись, я собрала пожитки в саквояж и сунула его под мышку. Прокралась по лестнице, всякий раз морщась, когда под ногами скрипела ступенька. Подойдя к главному входу, я услышала звуки голосов и замерла. Раздалось хихиканье, затем что-то с глухим стуком упало на пол и покатилось в мою сторону.

Я уставилась на бутылку из-под вина, а потом услышала приближающиеся шаги. Незаметно пробраться назад в мою комнату было невозможно, поэтому я развернулась и побежала в противоположном направлении. Мы с maman нередко бывали в роскошных домах, так что я знала, где вероятнее всего скрывается лестница для прислуги.

Я нашла дверь, замаскированную под деревянную обшивку стен, и спустилась в кухню. Задержалась у полок, уставленных серебряными канделябрами. Парочка небольших отправилась ко мне в саквояж. Разумеется, исключительно на дорожные расходы.

Кто-то кашлянул.

Я мгновенно обернулась и увидела силуэт высокого мужчины, стоявшего перед камином. На незнакомце были грязные сапоги для верховой езды и распахнутый плащ. Он взял фонарь с кухонного стола и поднял его. Мой взгляд тут же привлек золотой перстень у него на мизинце. Мисс Крейн как-то сказала, мол, я смахиваю на ворону, которая обожает все блестящее.

Я посмотрела на его растрепанные светлые волосы и жесткий подбородок, будто высеченный из камня.

– Полагаю, мисс Тиммонс, – произнес незнакомец.

Я едва не уронила саквояж на пол. Даже конюх знал, кто я такая! За его спиной просматривался темный коридор, я догадалась, что он ведет к двери черного хода – к спасению.

Незнакомец пристально поглядел на мой саквояж.

– Любопытно, зачем вы решили вооружиться канделябрами? Вам чем-то не угодили свечи в вашей комнате?

Огонь в очаге шипел и трещал.

Я повыше задрала подбородок.

– Любопытно, почему вы скрываетесь в темной кухне, пока весь дом спит? Добавлю: еще и в грязных сапогах.

– Я могу разбудить парнишку с конюшни. Он великолепно держится на лошади, даже в глухую ночь. Полиция будет здесь к утру. – Его голубые глаза сверкнули. – Или, может быть, лучше выкинуть вас на улицу прямо сейчас и отдать на растерзание стихии?

Ночь меня не пугала – она не сулила мне никакого наказания, лишь свободу. И все же его грубость пришлась мне не по нраву. У мисс Крейн я насмотрелась всякого, так что могла понять, когда от мужчины исходит настоящая опасность – этот способен лишь трепать языком.

– Дотронетесь до меня хоть пальцем и будете отвечать перед мистером Локхардом, – пригрозила я. – Ведь это он привез меня сюда.

– Скорее всего, он запоет по-другому, когда узнает, что вы пытались сбежать, прихватив пару фунтов серебра. И должен заметить, одобрение мистера Локхарта, которое он раздаривает столь щедро, для меня мало что значит.

– Ваши суждения весьма категоричны, верно? – заявила я.

– Мои суждения должны заботить вас больше всего, мисс Тиммонс, ведь вы явились сюда, чтобы унять мое горе.

Я было разинула рот, потом закрыла. Это оказался мистер Пембертон – его светлость собственной персоной, во плоти. Я не думала, что он окажется таким молодым или, если уж на то пошло, – таким спесивым.

Мистер Локхарт живописал его влюбленным с разбитым сердцем, который вот-вот выроет себе могилу. Неудивительно, что я обманулась. Мужчина, стоявший передо мной, имел вид человека, готового сразиться и победить. А золотой перстень на мизинце должен был послужить мне подсказкой. Внезапно мой саквояж с серебром потяжелел на тонну.

Хозяин дома опустил лампу, и черты его смягчились.

– Мистер Локхарт утверждал, будто вы способны разговаривать с мертвыми.

Все внутренности в животе завязались в тугой узел, но я сумела ответить.

– Он хотел, чтобы я помогла вам обрести покой, – сказала я, и голос мой был невыносимо тонок.

– Мистер Локхарт действует из лучших побуждений, однако он недооценивает силу моей страсти, – отрезал он с прохладной горечью. – Я не верю в медиумов, мисс Тиммонс, у вас не больше способностей вызвать призрака, чем у меня.

Я представила, как мальчишка-конюх седлает лошадь, чтобы отправиться за полицией. Я не сумела бы прямо сейчас вызвать призрака, но могла предпринять кое-что, дабы отсрочить решение лорда.

– Этот дом населяет множество душ. Они взывают ко мне даже сейчас, – произнесла я.

Мистер Пембертон снисходительно наклонил голову.

Я попыталась угадать, отчего хозяин такого роскошного поместья в одиночестве задумчиво стоит перед очагом на кухне, растрепанный после прогулки. Его раздирают противоречия.

– Сомерсет полон тайн, – сказала я.

Это не произвело на него впечатления.

– У каждого дома свои тайны.

– Многие вам служат, но лишь немногим вы доверяете по-настоящему.

Что-то изменилось в выражении его лица, и мое сердце забилось быстрее, я поняла, что задела за живое.

– Долг диктует вам, как поступить, – произнесла я, – но втайне вы презираете роскошь, которая вас окружает.

Он стиснул зубы, но по-прежнему смотрел мне в глаза, будто подзадоривая продолжать.

И вот последний секрет, неприятная правда. Связь с конюшней была очевидна.

– Будь у вас выбор, вы бы гнали лошадь всю ночь, убегая от самого себя.

Он промолчал, а потом склонил голову, как бы покоряясь. Похоже, я заслужила спасение.

– Передайте мистеру Локхарту наилучшие пожелания. – Я было направилась к двери, однако мистер Пембертон не сдвинулся в сторону.

– Вы не уйдете. По крайней мере, сегодня. – К нему снова вернулась уверенность, и он распрямил плечи.

– Сама идея вашего предприятия мне претит, но, увидев салонные трюки, которые вы мне тут продемонстрировали, я понял, что вы можете быть полезны. Одра мертва, но не по своей воле. Ее убили.

Одра. Впервые кто-то произнес ее имя.

Узел в животе направился к горлу.

– Похоже, полиция с вами не согласна, – сказала я.

– Улик, которые доказывают обратное, нет, поэтому я полагаюсь на то единственное, что можно предъявить суду, – на признание. – Лорд шагнул ближе, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы не сдвинуться с места. – Признание, спровоцированное духом Одры, который укажет на убийцу. Понимаете ли, мне требуется ваш дар убеждения и создания иллюзий.

Я нахмурилась, обдумывая его слова. Он напряженно