Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 46

– Знакомец у меня имеется, провизор с Виганской аптеки. В баню посоветовал сходить. Медом натереться. Капли на луковом соке прописал. Да пустое все это. Батя мой, ежели простужался, стопку горячей водки выпивал – как рукой снимало.

– Силу самовнушения никто не отменял. Но мы с вами люди прогрессивные, дождемся солевого раствора. Он моего деда, Прохора Васильевича, за два дня от больного горла и заложенности носа избавлял.

Не знаю, как так получилось, что в пылу спора из меня вырвалось имя из прошлого. Я даже поежилась, боясь, как бы не последовали вопросы. Но благо Гордей, кажется, ничего не заметил. Отодвинул в сторону стопку газет. Наклонился вперед.

– Да я ж разве спорю? Дождемся. А вы, Софья Алексеевна, присаживайтесь, – кивнул он на стул. – В ногах правды нет. И поведайте уж, как на месте преступления оказались.

«Гордей Назарович, я вижу призраков».

Нет, не то.

«Господин пристав, после того, как я приложилась головой и потеряла память, мне стали мерещиться»…

Боже, почему так сложно придумать правдивый ответ, не выглядя при этом сумасшедшей? Скажи он мне подобное, что бы сделала я? Еще пару месяцев назад покрутила бы пальцем у виска и посоветовала обратиться к врачу.

Как говорится – угодил одной ногой в болото, лучше не мучайся, шагай и второй.

Главное не юлить. Смотреть прямо в глаза.

Сев напротив, я положила ладони на стол и вздохнула. Мысленно.

– Это чистая случайность.

За спиной внимательно слушавшего меня пристава, материализовался призрак убитого юноши. Встретился со мной взглядом, поморщил нос – видимо, тоже не впечатлился началом – и взлетел к потолку.

– Не многовато ли случайностей для одной молодой барышни, Софья Алексеевна?

А ведь он не злится. И вроде даже ни в чем не подозревает. Только смотрит с насмешкой, ожидая, чего я еще такого выкину.

Кажется, в наших странных отношениях наметился серьезный прогресс.

Если в первую встречу – у трупа госпожи Немировской – я чудом избежала заточения в арестантскую. А во-вторую, долго и нудно доказывала Гордею, что у нас с убитой госпожой Амадеей была назначена встреча, на которую она сама меня пригласила. То сейчас это больше походило на дружеский вопрос. Словно он свыкся с тем фактом, что у меня… негативная карма?

Главное, его в этом не разубеждать.

– Но это действительно случайность, Гордей Назарович. Мы с тетушкой и Дарьей Спиридоновной пили кофе в «Монпансье», чему есть куча свидетелей. Затем мне показалось, что я увидела в окне… знакомую. Выбежала на улицу, бросилась вдогонку. Совсем не помню, как оказалась во дворе того дома. Замерзла, растерялась. Кинулась к первой попавшейся двери. Думала, там сторожка и можно отогреться. А дальше… вы сами знаете.

– Случайность, значится…

– Ага, – кивнула я.

– А что знакомица ваша? Куды подевалась?

– Не знаю. Вполне возможно, мне просто показалось.

– Эвона как, – хмыкнул Гордей. – А в полночь, когда убийство произошло, вы, выходит, спать изволили?

Он что, издевается? Похоже…

Но меня так просто врасплох не застать.

– Вы сегодня крайне прозорливы, Гордей Назарович, – ехидно улыбнулась я. – И предвосхищая следующий вопрос: тому есть свидетели, мои домочадцы.

Я пыталась по непроницаемому выражению лица, уловить ход его мыслей.

Не успела. Раздался стук, хлопнула дверь и по кабинету разнесся аппетитный мясной запах.

– Гордей Назарыч, как и просили, – чеканя шаг, Стрыкин подошел к суконному столу и поставил перед приставом деревянный поднос с полной миской дымящегося супа и двумя стаканами в посеребренных подстаканниках. – Щи суточные. С пылу, с жару. Чай крепкий. Варенья малинового токмо не нашлось.

– Ничего страшного, – поспешила заверить я расстроенного усача. – Как домой попаду, с Тишкой баночку передам. Вкуснейшее. Наша Глаша готовила.

– Как вы нынче заботливы, – заметил Ермаков, жадно поглядывая на миску.

Кадык дернулся. Крылья его носа затрепетали, уловив дразнящий аромат.

– Ну так всякий знает, с полицией лучше не ссорится, – крепко вцепившись в ручку подстаканника, я сделала глоток. По нутру разлилось приятное тепло. – Чревато.

Чтобы дойти до холодной – места, где хранились трупы, попадавшие на стол Поля Маратовича Лавуазье, – надо было лишь обойти участок и зайти в отдельное подвальное помещение.

Вроде бы рукой подать. Летом. Возможно, еще осенью и весной. А вот зимой, это расстояние увеличивалось в разы за счет плохо протоптанной дорожки, с глубокими сугробами, и застилающих глаза колючих снежинок.

Я и воротник приподняла, чтобы ветер до косточек не пробрал. И ступала, высоко поднимая ноги. След в след за Ермаковым, который, после сытного то ли завтрака, то ли обеда, заметно повеселел, поднабрался сил. И пусть все еще шмыгал носом и кашлял иногда. Ну хоть без надрывных хрипов, что бывают при воспалении легких.

Святая простота. Надеялся, что после учиненного им допроса, я тотчас отправлюсь домой, заниматься сугубо женскими делами. Даже попробовал возмутиться, стоило мне заикнуться об осмотре тела. Но я уже закусила удила…

Бодро взбежав по крыльцу, Гордей толкнул одной рукой дверь, а второй схватил меня под локоток. Помог взобраться по скользким ступенькам без происшествий. И пропустил первой в рабочее помещение, где в воздухе витал насыщенный медицинский букет из хлорки, йода и дегтярного мыла.

Поль Маратович, в своем неизменном грязном фартуке, вооружившись лупой и линейкой, кружил вокруг металлического стола, поверх которого, на белой простыне, лежало обнаженное тело молодого парня.

Призрак, влетевший за мной в холодную, утробно завыл, словно оплакивая свою незавидную участь. Порябил, померцал. И растворился в воздухе.

– Поль Маратович, удалось что-то выяснить? – поинтересовалась я, стаскивая с себя полушубок.

– Ах, это вы, Софья Алексеевна? Полагал, что изволите заглянуть. Вынужден подтвердить – произошло убийство.

– С чего взяли? – подошел к нему Гордей и принялся разглядывать неестественно длинную из-за перелома шею покойного. – Зазевался, поскользнулся, упал. Зимой и не такое случается.

– Тут и без вскрытия, Гордей Назарович – картина ясная, – твердо возразил ему француз. – Причина смерти – асфиксия. То бишь удушение. Парнишке полностью перекрыли кислород. Об этом говорят разрывы сосудов в глазных яблоках, синюшный цвет лица, кровь под носом. А шею сломали уже после. При чем, голыми ручищами.

Пройдясь по телу скользящим взглядом, я начала вслух отмечать детали.

– Парень, хоть и худой, как щепка, но поджарый, высокий. Выше вас, господин пристав, на добрую голову. Мышцы ярко выраженные. Явно юркий, подвижный. Такого, обычный человек в оборот не возьмет. Из-за спины набросились. Широкой ладонью дыхание перекрыли. Видно, что отбивался. Отсюда синяки и царапины.

– По всему выходит, силен наш душегуб?

– Высок ростом,

Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 46