Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 73

Михаил Ильич решил подождать – вдруг появится кто-нибудь еще. И действительно – в свете молнии удалось разглядеть Никодима. Тот ни от кого не таился, вышел из центральной двери, направился в сторону заимки.

Прошло минут десять. Пора, наверное, слезать, идти в дом сушиться. Промок насквозь Михаил Ильич! Ан нет! Рухнов и не понял бы, чья фигура – да снова молния сверкнула, и он узнал Митю. Как ни крути, Елизавета Берг куда-то пропала. А самый заинтересованный в ее исчезновении человек – Митя! Вот бы за ним проследить!

Рухнов принялся слезать, но когда очутился на земле, Мити и след простыл. Молния больше не сверкала, только гром гремел, и куда идти было непонятно.

Тут, кутаясь в сюртук, вышел из усадьбы Тучин.

– Александр, постойте! – окликнул его Рухнов.

Художник повернулся:

– Что вам угодно?

– Вам нельзя покидать усадьбу, вы же арестованы! Побег равносилен признанию вины.

Тучин ответил злобно:

– Что вам за дело?

– Мы вместе с вашим другом, Угаровым, пытаемся помочь вам. Остановитесь!

– Это не ваше дело, ясно?

Тучин подошел к Михаилу Ильичу вплотную и толкнул его грудью в грудь. Весил Александр раза в полтора больше, и Рухнов чуть не упал.

– Ясно, – покорился Михаил Ильич.

Тучин, более не обращая на него внимания, быстро исчез. Рухнов, покачав головой, поспешил в дом – сушиться.

Глава двадцать вторая

Анна Михайловна поела с ложечки немного бульона и по просьбе Тоннера пошевелила пальцами не тронутой ударом правой руки. Митенька кормление слугам не доверил, сам подносил ко рту ложечку, а чтобы тетушка не обожглась, предварительно дул на еду.

"Может быть, и речь восстановится", – подумал Тоннер, когда старуха что-то благодарно промычала юноше. Пощупав пульс, отметил, что он ровный, наполнение хорошее.

– Как вы думаете, тетушка поправится?

– Думаю, эта ночь станет решающей, – ответил Мите Тоннер. – Если не случится новый удар, надежда есть.

– Дай-то Бог! – просветленно прошептал юноша.

Илья Андреевич покачал головой. Даже не знает юноша, насколько прав. Апоплексический удар – та болезнь, где от доктора ничего не зависит. По сути, только наблюдать остается да кровопускания делать.

– Я, пожалуй, пойду, – сказал Тоннер. До встречи с убийцей оставалось чуть меньше часа, и выйти доктор надеялся пораньше, чтобы опередить преступника.

– Вы уходите? – удивился Митя. – Покинете больную, для которой эта ночь, по вашим же словам, решающая?

Илья Андреевич смутился. Юноша прав, но что делать, если преступника задержать больше некому? Пришлось ответить жестко:

– С вами Антон Альбертович остается. Он здесь, между прочим, жалованье получает.

– Разве он доктор? – презрительно спросил Митя. Он давно подозревал в Глазьеве шарлатана.

– Не высокого уровня, конечно, – обтекаемо ответил Тоннер, – но помощь в данной ситуации оказать способен.

Тут Илья Андреевич не солгал: неважно, кто будет кровь пускать.

– У меня, пардон, и другие больные имеются. Денис Кондратович печенью мучается, – воспользовался угаровской уловкой Тоннер. – Если я вам потребуюсь, зовите.

Дверь распахнулась, и в спальню вбежал Никодим.

– Что с княгиней? Говорят, при смерти? Я как узнал, сразу пришел!

– Ей уже лучше, – сообщил Митя. – Но доктор говорит, ночь предстоит решающая.

Никодим бросился к ногам старой хозяйки.

– Простите, барыня, простите! Не уберег я Васеньку! Простите! Не умирайте! На кого Митеньку оставите?

Егерь впервые за день разрыдался. Целовал морщинистую руку Анны Михайловны, а она ему что-то мычала в ответ. Митя тоже заплакал.

Тоннер тихо удалился.

Киросиров ждал в буфетной.

– Пистолеты взяли? – коротко спросил Илья Андреевич.

– Взял. Представляете, захожу в трофейную, а там Угаров с Рухновым целуются…

Тоннер пикантных сплетен не любил, поэтому посмотрел на урядника не по-доброму. Тот, вспомнив, что ночевал доктор предыдущую ночь вместе с Денисом, пришел к ужасному выводу: "И этот содомит!"

– Старайтесь идти тихо. Нас никто не должен заметить, – прошептал Тоннер. – Ох, луна некстати. Когда будем боковую аллею переходить, окажемся как на ладони.

Следующая мысль урядника была еще кошмарнее. Зачем доктор-содомит его в чащу тащит? Вдруг все- таки Тоннер – убийца и выманивает его, чтобы прикончить, а после – надругаться над телом… Уряднику стало бесконечно жаль себя. Так позорно погибать он не желал. Киросиров вообще погибать не желал, хотел тихо умереть в своей постели лет этак через тридцать. Зачем только в урядники пошел – денег мало, а опасности на каждом шагу.

Зачесавшийся нос Киросиров потер дулом пистолета.

– Осторожней, – зашипел Тоннер. – Убьетесь ведь!

Урядник обрадовался – у него же пистолет есть. Нет, так просто он не дастся, жизнь и честь сумеет защитить.

– Кстати, вы пистолеты зарядили? – поинтересовался доктор.

– Нет, – помотал головой Киросиров. – Вы сказали взять, а насчет того, чтобы зарядить, словом не обмолвились!

– Вот черт! – Тоннер не знал, кого и ругать. Себя ли (понимал же, с кем связался) или все-таки урядника. – Один из пистолетов точно разряжен, Шулявского из него застрелили. Интересно, какой?

Илья Андреевич задумчиво покрутил свой. В оружии он не разбирался, как и в лошадях.

– Сейчас проверим! – Урядник, не теряя ни секунды, открыл замок своего пистолета и потряс. Немедленно выскочила пуля, и посыпался порох.

– Что вы наделали? – накинулся на него Тоннер.

– Я себе пистолет полегче выбрал, а вам потяжелее. Думал, именно мой разряжен, – простодушно оправдывался урядник.

– Что же теперь делать?…

– Давайте вернемся, – не скрывая радости, предложил Киросиров.-Зарядим, по новой все обдумаем…

– Не успеем, – посмотрев на часы, отверг его малодушное предложение Тоннер. – Ладно, будем надеяться, что преступник не вооружен.

– Вы идите, я сам все сделаю, – попробовал слукавить Киросиров. – Заряжу – и мигом обратно!

– Да что вы дрожите как осиновый лист?! – Тоннер остановился и посмотрел Киросирову в глаза.

Взгляд у доктора был тяжелый, урядник под ним съежился:

– Холодно, вот и дрожу.

Действительно, начался ветер, тучи закрыли луну. И опять некстати! Надо бы, наоборот, выходить из дома в темноте, а устраивать засаду при свете, чтоб преступника издалека увидеть, приготовиться.

У развилки стояла линейка. На козлах никого не было видно, лошади были привязаны к дереву. Киросиров медленно обошел повозку, потрепал животных, отчего они разволновались, заржали. Неподалеку раздалось ржание в ответ.

– Убийца едет? – взволнованно спросил урядник.

– У него нет ни повозки, ни лошадей, иначе стал бы он сочинскую линейку покупать? По тракту кто- то едет.

Даже было слышно, кто – трое пьяных мужчин пели, причем каждый что-то свое, и слов было не разобрать.

– А где Сочин? – осведомился урядник.

– Вот он я! – Смотритель спрятался за могильным холмиком. Недурное решение: убийца место встречи подобрал такое, что засаду устроить негде, только одно укрытие и осталось. Тоннер подошел к могиле. Самоубийцам крест не положен, только скромная плиточка лежит:

"Катя Северская, 2 февраля 1797-20 декабря 1813"

Внизу, под датами, одно слово: "Прости…"

– Давно приехали? – спросил Тоннер Сочина.

– С полчаса. Пока все тихо.

– Где ямщик?

– Я сам решил править. После сегодняшнего опасаюсь – вдруг кто еще в сговоре окажется.

– Почему убийца тебе письмо послал? А? – Киросиров схватил Сочина за грудки.

– Потому что у него линейка собственная есть, – напомнил Тоннер.

Затихшая песня началась по новой. Похоже, троица никуда и не ехала, остановились люди на тракте и орут в свое удовольствие. Звук раздавался с того же места, что и десять минут назад.

– Давайте о диспозиции подумаем, – предложил доктор. – Один на облучок пусть садится, а двое спрячутся за холмиком. Как убийца в линейку заберется, тот, кто за ямщика, должен свистнуть.

– Зачем? – деловито поинтересовался Киросиров.

– Уже темно, луна скрылась. Из-за холма можно и не разглядеть убийцу.

– А потом?

– Двое спрятавшихся скрытно подбегают к линейке и нападают на убийцу, ямщик помогает. Понятно?

– Понятно! – обрадовался урядник. Главное, не опасно – втроем-то на одного!

– Давайте отрепетируем, – предложил Тоннер.

Сочин сел на козлы, и по его тихому свистку доктор с урядником побежали от холмика. Киросиров к таким испытаниям был не готов. Поспевал с трудом, доктор его намного опередил, хотя бежать-то было всего ничего. И дышал урядник слишком тяжело – если убийца не глухой, непременно услышит.

Тоннер и смотритель обменялись понимающими взглядами. Сочин предложил уряднику поменяться местами. Киросиров не возражал, после пробежки не то что напасть на преступника, стоять ровно не мог.

Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 73